Леонид обязательно умрет
Шрифт:
Михаил Валерианович оттянул веко Ангелининого глаза и посветил в него крошечным фонариком. Он пытался доглядеться до глазного дна, пытаясь обнаружить кровавую каплю.
Нет, не инсульт!.. Нет-нет!.. Тогда что же?..
Утякин просунул руку Ангелине под затылок, пытаясь приподнять ей голову, обдумывая вероятность простого, хоть и глубокого обморока, но ладонь доктора вдруг почувствовала липкое тепло, в котором опыт точно обнаружил кровь.
«Обморок, – решил Михаил Валерианович. – Она
Дальше Утякин действовал крайне быстро. Он набрал по мобильному телефону номер платной «скорой», ругая себя за промедление, назвался диспетчеру, объяснив, как доехать.
– Пожалуйста, быстрее! – взмолился он.
– Сейчас ночь, пробок нет, – ободрила диспетчер. – Через пять минут машинка будет!
Утякин не дожидался автомобиля бездейственным. В это время он разговаривал с больничным дежурным, выясняя координаты нейрохирурга Пыжикова, которому когда-то помог разрешить мужские проблемы.
Найдя Пыжикова почти моментально, разбудив его звонком, Утякин не просто просил хирурга прибыть в неурочное время в больницу, а давил на него призывом к чувству долга, но не врача, а пациента.
Пыжиков обиделся на некорректное напоминание о бывших интимных проблемах, посетовал:
– Зачем ты, Миша, так!.. Я бы и без этого приехал!
– Мне томограф нужен!
– Я позвоню дежурному, чтобы пока загружали, – с печалью в голосе обнадежил Утякина нейрохирург.
– Спасибо, Леня! – поблагодарил Утякин, слыша за спиной громкие шаги и смех. Обычно так себя ведут врачи «скорой».
Он обернулся к ним. Вся бригада уставилась на экран телевизора, где происходило уже совсем пакостное безобразие.
– Порнухой развлекаетесь? – поинтересовался старший бригады. – Что с ней?
– Вероятно, неудачно упала, – ответил Утякин, с трудом найдя клавишу отключения ТВ-спутника. – Возможно, травма мозга. Сотрясение.
Старший разглядел на шее Михаила Валериановича стетоскоп.
– Вы врач?
– Доктор наук… Оденьте ей на шею корсет, и срочно госпитализируем!
Предвидя вопросы, Утякин рассказал про пульс, про то, что старуха является его пациенткой, что он приехал к ней, встревожившись сегодняшним отсутствием на приеме.
– Ага, – расслабился старший бригады, которая уже работала вовсю. Что значит «платные»! – Куда везем?
– Ко мне, – коротко ответил Михаил Валерианович, но тотчас сообразил назвать адрес больницы.
По ночной Москве ехали быстро, включая сирену лишь на светофорах, чтобы отдыхающих граждан не тревожить.
По рации сообщили, что какой-то таксист вызвал «скорую», убеждая дежурную, что на него напал маньяк, который вколол ему в шею какое-то жуткое снадобье, от которого голова вот-вот разорвется от боли.
– Может быть, он мне СПИД вколол!
«Так тебе и надо, скотина!» – без эмоций на лице порадовался Утякин.
Машина «скорой» въехала в ворота больницы. К этому времени Ангелина Лебеда уже дышала полной грудью, ободренная всякими нужными уколами, хотя сознание пока не вернулось к ней, блуждая где-то совсем рядом.
Утякин расплатился со «скорой» строго по тарифу, чем расстроил старшего бригады.
Он грустно покачал головой и изрек:
– Брат брата не разумеет!
– Какой ты мне брат! – отмахнулся Михаил Валерианович. – Вымогатель от медицины!..
Он тотчас забыл о враче «скорой», сопровождая каталку с приходящей в себя Лебедой. Он не услышал, как вослед ему были произнесены неприятные слова:
– Сам, поди, старуху по башке шибанул! А мы обязаны сообщать обо всех странных происшествиях в милицию! Здесь ничего не поделаешь!..
Пыжиков успокаивал Утякина, осмотрев Ангелину на скорую руку:
– Вероятно, сотрясение! Но не слишком сильное!
Старуху уже переложили на приспособление, ввозящее пациентов в томограф, когда она пришла в себя и открыла глаза.
– Михаил Валерианови-ич!.. – проговорила она слабеньким голосом.
– Не напрягайтесь! – строго воздействовал Утякин.
– Что со мною?
– Сейчас выясним, – пообещал Пыжиков. – Не волнуйтесь, это – томограф, расслабьтесь на пятнадцать минут, и мы все проверим!
Пока машина щелкала, раскладывая послойно мозги Лебеды, Утякин давал распоряжение медсестре Александре – приготовить капельницу, успокоительное и снотворное.
– Будешь дежурить ночью прямо возле кровати! – распоряжался доктор.
– А возле кого? – поинтересовалась медсестра. – Мужчина или женщина?
– Ангелина.
– Наша Ангелина?! – воскликнула Александра.
– Наша, наша!
– О, Господи!..
Пыжиков перелистывал отсканированные слои мозга и докладывал Утякину:
– Сотрясения нет!.. Похоже, действительно только сильный ушиб… Слушай, какие у нее сосуды! На зависть! Если бы у меня были такие сосуды, я бы академиком стал!..
– Не станешь, – пробурчал Утякин, вглядываясь в монитор компьютера.
Он не заметил, как вновь обидел Пыжикова.
Утякин сам взялся везти каталку в отделение, приказывая Ангелине не разговаривать до поры, когда услышал позади:
– Ты меня, Миша, когда-то выручил, теперь я тебя… Мы квиты. Пожалуйста, ко мне больше не обращайся!
– Хорошо, хорошо, – отмахнулся Утякин, всецело поглощенный мыслями о своей пациентке.
От такой неблагодарности нейрохирург Пыжиков чуть не прослезился, но взял себя в руки, постарался разложить обиду на молекулы и выдохнул ее через ноздри…