Леонора
Шрифт:
Не имея больше оснований оттягивать визит, мистер Рошфор взял трость и вышел из дому, зная, что Мария ждет его, а радушное отношение к нему леди Констанс подтверждало, что она считает дело решенным.
Тем не менее он дважды прошел мимо дома, прежде чем набрался храбрости и поднялся на крыльцо. Лакей, открывший ему дверь, сообщил, что юные леди в передней гостиной, но мистер Рошфор сказал, что хочет видеть мистера Ревелла.
Лакей проводил его в кабинет мистера Ревелла. Поздоровавшись с хозяином дома, мистер Рошфор вдруг оробел и пробормотал что-то о прекрасном
Мистер Ревелл согласился с ним.
– Но в апреле начнутся нудные дожди, – продолжал мистер Рошфор.
Мистер Ревелл усмехнулся и подтвердил, что апрельские дожди бывают весьма неприятными. Чтобы успокоить взволнованного гостя, он предложил выпить шерри, и воцарилась тишина, нарушенная приходом слуги с графином и бокалами.
Разливая шерри, мистер Ревелл решил помочь своему визитеру.
– Насколько я понимаю, вы пришли ко мне относительно моей младшей дочери.
Мистер Рошфор кивнул, но не смог выдавить ни слова.
– Полагаю, дело весьма деликатное, – сказал мистер Ревелл. – Возможно, вы желаете взять в жены мою младшую дочь?
– Вот именно! – воскликнул мистер Рошфор и вздохнул.
– В таком случае я даю вам согласие. Выпейте же свой шерри!
Просияв, мистер Рошфор выпил шерри и признался своему будущему тестю, что в жизни не испытывал такого страха.
– Сейчас же помещу сообщение в газеты! – добавил он.
– А вы сообщили родителям о своем намерении? – спросил мистер Ревелл.
Мистер Рошфор покачал головой.
– Сначала известите их о своем намерении. А Мария ждет вас наверху.
Минутку спустя он, целуя руку Марии, гордо заявил:
– Все сделано!
Тут только он сообразил, что теперь является официальным нареченным Марии, и поцеловал невесту в щеку.
– Вы действительно просили моей руки у папы? – улыбнулась Мария.
– Да… конечно. Кажется, мистер Ревелл сразу понял, зачем я к нему пришел. Похоже, об этом все знают. А на днях меня расспрашивал об этом граф Эверард. По-моему, ему тоже пора жениться. Ему уже около тридцати.
Леонора, ожидавшая момента, чтобы пожелать им счастья, спросила:
– Лорд Эверард тоже подумывает о браке?
– Кажется, да, – сказал мистер Рошфор, – Только не понимаю… – он помрачнел, – почему из всех юных леди Лондона он ни с того ни с сего выбрал эту… Надеюсь, она не ваша приятельница?
– Нет, нет! – поспешила успокоить его Мария. – Она едва снисходит до беседы с нами. Она такая гордая. Но кажется, красавицы часто бывают такими.
– Не все, – глядя на нее с обожанием, сказал мистер Рошфор.
Появившийся в этот момент Саймон с первого взгляда понял ситуацию.
– Вы уже разговаривали с моим отцом, да? Что ж, раз вы теперь член нашей семьи, я хотел бы кое о чем вас попросить.
– О чем? Я к вашим услугам.
– Я хотел просить вас рекомендовать меня в члены клуба «Уайтc».
– Попросите об этом своего отца, – ответил мистер Рошфор.
– Что ж, пожалуй. Тогда, может, вы поддержите мою кандидатуру?
– Простите, но я вас почти не знаю…
– Что ж, в таком случае не могли бы вы посмотреть
– Нет, не могу. Мы идем покупать кольца.
– Ты обручилась с очень несговорчивым человеком, – заметил Саймон Марии.
– Мы были бы вам весьма признательны, мистер Рошфор, если бы вы ввели его в общество, где он мог бы улучшить свои манеры, – засмеялась Леонора.
– Я могу время от времени брать его куда-нибудь с собой, что действительно помогло бы ему приобрести некоторую изысканность. А также могу представить его достойным девицам, если вы хотите от него избавиться.
Саймон питал слабость к прекрасному полу, но, к сожалению, это были не те девицы, которых он мог встретить на вечерах, посещаемых мистером Рошфором. Саймон усмехнулся и отклонил предложение будущего зятя. Поскольку его вера в женщин подверглась серьезному испытанию, когда его страсть, пережившая даже соперника, встретившегося у дома его дамы сердца, испарилась, ибо на следующий вечер он застал ее в бигудях! Однако почти сразу же за этим у него произошла обнадеживающая встреча с одной блондинкой.
Мистер Рошфор посмотрел на Саймона с неодобрением. Будучи в курсе его наиболее шумных проделок, он легко проник в его мысли, что весьма удивило бы Саймона. Но молодому человеку было уже двадцать три года, и мистер Рошфор решил не вмешиваться в его дела и предложил Марии и Леоноре покататься верхом.
Леонора согласилась не сразу. Она еще не ездила на только что купленной для нее верховой лошади. С другой стороны, ей казалось, что обрученные имеют право побыть наедине.
Мистер Рошфор устранил ее сомнения, заметив, что он уже в бриджах и сапогах и что будет делом минуты послать за его лошадью. Она уступила ему и поднялась наверх, чтобы переодеться в новую бархатную амазонку. Мистеру Рошфору предстояло понять, что Мария, которую он готов был принять такой, какая она есть, относится к верховой езде, мягко говоря, безразлично.
Она сознавала, что мистер Рошфор сразу поймет, какая прогулка его ожидает, как только он взглянет на низкорослую полукровку сестры, которая пятилась и нервно прядала ушами, и встревоженный мистер Рошфор предложил на всякий случай захватить грума.
– Не бойтесь, я не опозорю вас падением с лошади, – пообещала ему Леонора.
С сомнением посматривая на ее лошадь, мистер Рошфор сказал:
– Что ж, все равно у нас нет выбора. – Поскольку лошадь не стояла на месте, он помог Леоноре подняться в седло, пока грум держал лошадь под уздцы.
Леонора расправила юбки и приказала груму отпустить поводья. Серая тут же описала полукруг и понеслась обратно к конюшне, но с помощью хлыста Леонора заставила ее вернуться. Мистер Рошфор пожалел, что не предложил пешую прогулку.
Леонора сказала:
– Думаю, у моей лошадки был плохой наездник, к тому же она явно застоялась в конюшне.
Затем выяснилось, что лошадь Марии согласна двинуться с места только в том случае, если ее будут вести за повод. Вскоре у мистера Рошфора сложилось мнение, что мистер Ревелл плохо разбирается в лошадях.