Леонора
Шрифт:
– Пораскиньте мозгами, Луи! – вздохнула графиня. – Ей почти восемнадцать! А эта девушка рядом с Полем Рошфором очень миленькая, но на вид глуповата. Мне больше нравится та, что старше.
– Каролина, если бы не ваша склонность к скандальным ситуациям, вы бы мне очень нравились, – сказал ей граф. – А сейчас сделайте одолжение, увезите Сару домой, а утром посмотрим, что можно сделать.
Она кивнула, он провел дам вниз и дождался, пока не выкликнут их экипаж. Мистер Рошфор ожидал его возвращения.
– Я не уверен, что ты поступил наилучшим
– Почему? Я вынудил их вернуться домой, на что даже не рассчитывал.
– Я не об этом. То, что они уехали, замечательно. Нет, я имею в виду, что ты познакомил нас с Сарой. На мой взгляд, Саймон положил на нее глаз.
– Я думал, у него более экзотические вкусы.
– И я тоже! Мне приходилось видеть его с весьма экстравагантными девицами, но я услышал, как он договаривался, что навестит ее, а сейчас сидит в ложе и витает в облаках!
– Что ж, если он с ней сблизится, тогда Леоноре действительно будет на что жаловаться.
Остаток вечера прошел не без успеха. За время его отсутствия Леонора имела возможность поразмышлять и решила положить конец ухаживаниям графа и надеждам матери. Она так пренебрежительно обращалась с графом, что на его месте менее решительный человек отступился бы от нее, а леди Констанс позаботилась о том, чтобы на обратном пути дочь оказалась с ней в одной коляске, желая высказать ей все, что она думает о ее поведении.
– В жизни я не испытывала такого унижения! – заявила она. – Бог знает, у меня были причины краснеть из-за тебя и раньше, Леонора, но твое сегодняшнее поведение… – Она откинулась на спинку сиденья и вздохнула. – Должно быть, ты сошла с ума! Ты положительно выводишь меня из себя! Это же один из самых блестящих мужчин в городе, к тому же он друг Поля и так добр к Саймону…
– Если Саймон намерен подольститься к нему… – прервала ее Леонора.
– Выбирай выражение, сестра! – воскликнул Саймон. – Он отличный парень, и я не намерен краснеть из-за того, что ты не умеешь себя вести!
– Во всей Англии не сыщешь другого такого приятного и очаровательного молодого человека! – добавила леди Констанс.
– Лорд Эверард не в моем вкусе, – усмехнулась Леонора.
Леди Констанс всплеснула руками.
– Не знаю, что тебе нужно! В Ревелл-Хаусе ты жаловалась, что заживо похоронила себя в глуши, где ни души не встретишь, теперь же, когда мы приехали в Лондон и за тобой ухаживает завидный жених, тебе это не нравится!
Леонора едва не сказала ей, что образцовое ухаживание графа не что иное, как попытка обеспечить свою безопасность. А его расположение к Саймону объясняется тем, что брат оказался свидетелем сцены на балу у леди Нетерби и теперь графу необходимо убедить Саймона во вздорности обвинений сэра Марка. Но что бы граф ни сделал, она не хотела стать причиной его краха и поэтому заметила:
– Мама, по-моему, ты придаешь всему этому слишком большое значение. У меня все основания считать, что он просто флиртует со мной, как со многими другими девицами. Извини, но у меня
Леонора с облегчением добралась наконец до своей комнаты. Но когда она села за туалетный столик, чтобы снять серьги, и увидела заткнутый за зеркало букетик искусственных цветов, она почувствовала укол совести – не очень-то хорошей дочерью была она сегодня!
Глава 7
Утром перед домом графини остановился экипаж лорда Эверарда. Он не понимал, откуда у графини средства, чтобы снять такой роскошный особняк в одном из самых престижных кварталов Лондона.
Графиня приняла его в изящно и богато обставленной гостиной, и у него невольно вырвался вздох отчаяния:
– Каролина, неужели вам совершенно безразлично, что говорят о вас в обществе?
– Абсолютно! У меня крайне ограниченный круг знакомств, пусть себе говорят, что вздумается! Наконец-то после восемнадцати лет я обрела свободу и не намерена прозябать в провинции и изображать скорбь, тогда как всем хорошо известно, что я не могу ее испытывать. Я не настолько лицемерна!
– Но не кажется ли вам, что вы ставите Сару в несколько сомнительное положение?
– Луи, я и подумать не могла, что вы такой сноб! Особенно после того, как своим флиртом с Кэтрин Харфорд заставили говорить о себе весь Лондон! Господи, да Сара скоро поймет, что настоящая жизнь не имеет ничего общего с теми представлениями, какие вбивала ей в голову гувернантка! Кроме того, ей ничего не известно о происхождении денег, которые я трачу. Я сказала ей, что вы выдаете нам определенную сумму на содержание. Достаточно крупную сумму…
– Деньги и в самом деле не маленькие, – заметил сказал граф. – А когда вы так неожиданно исчезли, я велел поверенным разыскать вас, чтобы вы не остались без средств. Согласен, что Дауэр-Хаус не самое удобное и элегантное пристанище, но я ведь ясно дал вам понять, что это только на время. Что вы намерены делать с Дигби? Или мне следует указать ему на дверь, как говорится?
– Вы этого не сделаете! – произнесла графиня с расстановкой.
– Если вы не станете мне помогать, я обязательно это сделаю! Может быть, у вас есть друзья, у которых вы могли бы поселить Сару? Например, эта ваша Гарриет? Так, кажется, ее зовут… Она подойдет?
– Генриетта?! Да она впала в настоящую истерику, получив мое последнее письмо, а я только интересовалась ее здоровьем! Нет, нет! – Графиня задумалась. – Если вас не устраивает настоящее положение дел, придется вам самому как ее опекуну найти подходящее решение.
«Ничего не поделаешь!» – подумал граф. Он не стал взывать к ее материнским чувствам, считая, что они отошли на второй план перед ее страстью к Дигби. И Каролина права: решение оставалось принимать только ему самому. Он перебрал в уме знакомых дам, у которых можно было бы поселить подопечную, и не нашел ни одной, которая не пришла бы в ужас от одного этого предложения.