Лепестки холода
Шрифт:
После встречи со Змеиным королём я точно знала, что если и встречусь со Стасом, то только на своей территории. И я надеялась, что он не попрёт напролом. За десятилетия либо усваиваешь осторожность, либо кончаешь с колом в сердце от руки охотника или столь же нелестным способом. Я очень надеялась, что Стас будет аккуратен, попытается понять, отчего я столь откровенно бросаю ему вызов. В этом случае есть шанс, что разойдёмся с миром, иначе один из нас обречён быть убитым, и не факт, что это будет Стас.
Глава 14
Я отправилась в спальню за сумкой снадобий
Я с сожалением задвинула сумку на место. Если так и дальше пойдёт, то я должна либо найти ведьму, которая сможет готовить снадобья под мои запросы, либо освоить в необходимой степени некромантию, а этого мне совсем не хотелось. Я ещё не успела подумать, что делать с подарком Зои и как его вписать в мою мечту о нормальной жизни.
— Дирк, позвала я, выйдя из спальни.
— Да, — он появился одним тягучим движением. Если он и бежал на мой зов, я этого не заметила.
— Я ожидаю, что вечером сюда нагрянет Мастер города. И он будет мной недоволен. Не хочу, чтобы он ещё и на тебя окрысился. Возможно, что для тебя безопаснее провести ночь в гостинице.
Дирк шумно втянул воздух, замотал головой и вдруг бухнулся передо мной на колени, опустился на четвереньки, нарочито покорно склонил голову и по-звериному пополз ко мне. Я стояла оцепенев. Не была я к такому готова.
— Тина, — шепнул он, — пожалуйста, не надо.
— Почему? — попытка вернуть разговор в конструктивное русло. Когда давят на эмоции, я теряюсь.
— Не надо.
— Дирк, подымайся.
Он замотал головой и ткнулся в меня головой.
Истинное для оборотней поведение — это смесь человеческих привычек, замешанных на животном инстинкте и приправленных той самой силой, что даёт им оборачиваться. Они не звери в том смысле, настоящая лиса никогда не стала бы себя вести как оборотень-лис. Но оборотни и не люди, находясь в обществе, они только изображают человека. Сейчас, когда Дирк занервничал, он перестал притворяться, а животные, помнится, перемещаются на четырёх лапах.
— Дирк, зачем ты хочешь остаться? Здесь будет опасно.
— Опасно без тебя.
Извращённая логика, и я могу быть с ней хоть тысячу раз быть несогласной, но, глядя на Дирка, я понимала, что мне его не переубедить. Могу приказать, но я не была уверена, что душевную боль, которую он испытает от такого приказа, я хоть как-то когда-то смогу исцелить.
— Будь по-твоему, — сдалась я.
Дирк обхватил меня руками за ноги и уткнулся в колени, а потом и вовсе потянул меня за руку и стал тереться носом о ладонь. Я терпела. Для оборотня важен тактильный контакт, не дам себя потрогать — он мне не поверит.
— Останешься на третьем этаже, — сказала я, пытаясь отвлечь подопечного от своей руки.
— Но ты им скажешь, что я твой.
Да что же такое! Я же это скрыть хочу. А Дирк не понимает, и не поймёт. Не потому, что дурак, он как раз весьма умненький, а потому, что его звериный инстинкт говорит, обозначь принадлежность доминанту, иначе пойдёшь по рукам, станешь добычей каждого. Иные мысли в голову просто не допускались внутренним животным.
— Ты мой, — ответила я.
Дирк всё же успокоился, боднул мою руку последний раз и встал.
— Я пойду обед готовить?
— Я не против.
Дирк ушёл, а ещё пару минут размышляла над ответом «ты мой». Я не обещала представляться его доминантом, но произнесённого вслух заверения в принадлежности Дирку хватало. Не хочу стать оборотнем ни за какие пироги. Я слишком ценю свою независимость, чтобы допустить, что принадлежать кому бы то ни было станет для меня жизненной потребностью. Только у вожаков изживается этот инстинкт, но плата — ответственность за стаю. Я передёрнула плечами.
И снова солнце клонится к западу. В последнее время, я ощущаю смену дня и ночи особенно остро, чувствую движение дневного светила по небу. Не могу сказать, что новая способность меня радует.
После обеда я завалилась спать, чтобы ночью я не быть растревоженной полудохлой мухой. И пусть в меню не будет схватки с мастером. Одной против всех вампиров города — неудачный расклад.
На закате я села в кухне, положив перед собой пакетик солёных орешков, и таскала арахис по одному, вглядывалась в сгущающиеся за окном сумерки. Когда солнце сядет, Стас проснётся, выберется из гроба и выслушает доклад, что его слуга-человек не явилась по приказу.
Стас разозлится. Не только на меня, на ситуацию. Новый Мастер не может позволить себе роскошь демонстрировать слабость. Особенно Стас, который не так давно был лишь четвёртым в иерархии. Думаю, найдутся желающие бросить ему вызов. А я Стаса ослабляю…
На кухню вошёл Дирк.
— Тина, можно мне перекинуться?
— Я уже говорила, тебе не нужно каждый раз спрашивать. Можно.
— Ты сказала, что ждёшь Мастера, значит, я должен был спросить.
Я рассеянно кивнула, признавая, что мальчишка прав. Больше ничего не говоря, Дирк вышел, а я сгрызла ещё один орешек, потянулась за следующим и обнаружила пустую пачку. Быстро я их схомячила, волнуюсь сильнее, чем полагала. Не хорошо. Вампиры и оборотни способны учуять чужой страх. Подумав, что ещё одна, кажется, седьмая за день, чашка кофе мне не повредит, потянулась к турке. Кофе действовал на меня умиротворяющее.
Стас застал меня врасплох. Я делала очередной глоток, когда мельком взглянула в окно. В сантиметре от стекла стоял нынешний Мастер города. У него было бледное, по-настоящему мёртвое лицо, никаких эмоций. Он стоял беззвучно, как может стоять только неживой предмет.
Я встретилась с ним глазами. Стас не шелохнулся. Я отставила чашку и чуть вопросительно изогнула бровь. Первое ошеломление прошло, и я почувствовала себя увереннее. Стас был один и пока не нападал. Сразу два плюса — невиданная роскошь. Я распахнула створку окна без сомнений. Вампиру в дом без приглашения не попасть, так что в случае со Стасом я могу распахнуть входную дверь настежь, главное не класть на пороге коврик для ног с надписью «Добро пожаловать».