Лепестки на ветру

Патни Мэри Джо

— Фон Ференбах — типичный пруссак, а это значит, он ненавидит французов всеми фибрами души. Фон Ференбах служил личным адъютантом у маршала Блюхера и присутствует здесь в качестве военного советника в составе делегации Пруссии.

— Что же, все пруссаки так ненавидят французов?

— Британцам легче сохранять определенную снисходительность. Из всех союзников мы пострадали меньше всех. Достаточно вспомнить, что сделал Наполеон с Пруссией, Россией и Австрией, и станет понятным выставляемый ими Франции счет. Французы посеяли ветер, и сейчас пришло их время пожинать бурю.

Памятуя о том, что и у нее самой есть повод для личной ненависти к французам, Рейф спросил:

— А ты как считаешь, Франция должна быть наказана?

Мегги подняла на него ставшие стальными глаза.

— Будь Наполеон у меня на прицеле, я бы спустила курок, не задумываясь. Но ведь кто-то должен остановить этот поток ненависти. В противном случае в нем утонут и правые, и виноватые. Кэстлри и Веллингтон правы: сровняв с землей национальную гордость французов и обескровив Францию, можно возродить к жизни другого монстра. Если что-то случится с одним из них… — Мегги зябко поежилась.

Уловив ее мысль, Рейф спросил:

— Так значит, поскольку между Францией и жаждущей мщения Европой стоят только Кэстлри, Веллингтон да еще царь Александр, заговор фон Ференбаха может быть направлен на одного из них троих или даже на всех троих сразу?

— Думаю, что они более заинтересованы в том, чтобы убрать Талейрана и Фуше[10], — ответила Мегги. — Эти французы с равным успехом служили и революционерам и роялистам, а теперь возглавляют французскую делегацию, ведущую переговоры сразу с четырьмя коалиционными государствами. Честный пруссак мог возненавидеть их хотя бы за то, что они перевертыши.

— Перейдем ближе к делу. Теперь, когда ты ввела меня в курс политических интриг, как мы будем действовать?

Мегги почувствовала неприятную пустоту в желудке. То, что в разговоре с Робертом казалось вполне разумным, сейчас представлялось идиотским бредом.

— Разведка будет вестись скрытыми методами, но для того чтобы подтвердить сведения, нужно поближе узнать подозреваемых. Я умею читать в душах людей, так что, по всей видимости, я смогла бы догадаться, кто из них наш, если бы сумела пообщаться.

Мегги незаметно промокнула пот, внезапно выступивший на ладони.

— Какой бы безвкусной ни показалась тебе идея, я предлагаю притвориться, будто между нами роман. Мы смогли бы вдвоем посещать балы и прочие светские рауты, на которых присутствует дипломатический корпус. Именно там и происходят все закулисные переговоры. Тебя будут приглашать повсюду, и ты мог бы брать меня с собой в качестве своей любовницы. Брови Рейфа удивленно поползли вверх.

— В этом есть резон, но уверена ли ты, что сможешь переносить мое общество в таких лошадиных дозах?

— Я смогу вынести что угодно, — едко заметила Мегги, — если речь идет о деле, каким бы пошлым ни находила это занятие.

Даже когда он громко рассмеялся, настроение у Мегги не улучшилось.

— Вот это да! Ну что же, я получил наглядное подтверждение своей точки зрения. Так ты считаешь, что сможешь удержаться от того, чтобы не вонзиться коготками мне в физиономию?

— На людях, — сказала она, вставая, — я буду вести себя в точности так, как должна вести себя потерявшая разум влюбленная бабенка.

— А наедине? — спросил он, сверкая огоньками серых глаз.

Здесь-то и подстерегала ее опасность. Сколько раз Мегги клялась себе не доводить дело до столь открытого разговора! Она старалась свести общение с Рейфом только к обсуждению деловых вопросов. Но прошлое давало о себе знать. Невозможно больше притворяться, словно между ними ничего или почти ничего не было. Они с Рейфом слишком хорошо друг друга знали.

Мегги захотелось убежать, поскольку она чувствовала, как он опасен. И дело не в, его могучем сложении. Рейф не из тех, кто возьмет женщину силой, нет, опасной, чертовски опасной была эта ленивая, чарующая улыбка, вот такая, как сейчас…

Отрезая себе все пути к отступлению, Мегги решительно заявила:

— Никаких наедине не будет! У нас чисто деловые отношения.

— Не пытайся изменить мое мнение о тебе: ты ведь не глупа, я знаю. Не забывай, что мы любовники, хотя бы по легенде.

Рейф шагнул ей навстречу и нежно обнял.

И даже когда Мегги поняла, что Рейф сейчас ее поцелует, она не смогла пошевельнуться. Ноги приросли к полу, а губы потянулись к его губам. Головокружительное ощущение счастья охватило ее, Мегги показалось, что она больше себе не принадлежит. Все желания свелись к одному — раствориться, умереть в его объятиях.

Но где-то на самом краю сознания что-то осталось от умной, здравомыслящей женщины, которая понимала: Рейф прав, когда говорил, что если они хотят, чтобы их считали любовниками, им нужно привыкнуть друг к другу. Не будет же она, словно испуганный кролик, шарахаться в сторону при каждом прикосновении Рейфа!

Итак, Мегги сумела найти вполне объяснимую причину, чтобы ответить на его поцелуй. Обхватив Рейфа руками за шею, она прижалась к нему еще теснее. Пусть они не виделись долгие-долгие годы, но тело его, теплое и сильное, показалось ей до боли знакомым, таким же знакомым, как и шершавая нежность языка и легкий, чуть солоноватый запах — запах здорового мужского тела. Но тогда, двенадцать лет назад, она была невинной девушкой, он — несмелым юным поклонником, а теперь они повзрослели, узнали настоящую страсть, желание вспыхнуло в них так, как с треском разгораются жаркие березовые поленья.

Рейф тихонько застонал, сжимая ее ягодицы, прижимая к себе ее бедра. Он хотел Мегги не меньше, чем она его, а может быть, и больше. Мегги, почувствовав свою власть над ним, решила, что раз не она затеяла эту опасную игру, то, прервав ее, не нарушит правил. Надо, надо остановиться, но не сейчас, не тогда, когда его прикосновения словно по волшебству снимают проклятие горького, холодного одиночества.

Рейф ласково провел по ее груди, и Мегги не смогла сдержать вздоха. Соски ее напряглись, и, словно морской прилив, стала расти в ней горячая густая волна, лизнула жаром живот, ноги, покатилась вверх. Рейф принялся расстегивать пуговицы на блузке, и Мегги вся подалась ему навстречу. Она успела осознать, что еще немного, и не сможет его остановить. Собравшись с силами, отскочила на безопасное расстояние.