Лепестки на ветру
Шрифт:
— Жениться, не имея ни гроша за душой? — Он решительно покачал головой. — Нет. Хоть один из нас двоих должен быть практичным. Я не из тех, кто бросается, очертя голову, под венец, не имея ни дома, чтобы привести в него свою жену после свадьбы, ни денег, чтобы ее прокормить. Да, помню, ты сказала как-то, что продолжала бы работать, но как быть с детьми? Знаешь, у них есть одна дурная привычка — отнимать у матери массу времени, не давая возможности работать, по крайней мере, первый год.
«С детьми можно было бы и подождать», — чуть не ответила Джейн, но вовремя сдержалась. К чему? У них со Стюартом все кончено. Так какой смысл обсуждать несостоявшуюся свадьбу и неродившихся детей?
— Давай оставим это, Стюарт, — тихо, но твердо сказала она. — Нам ничто уже не поможет.
Он нервно сглотнул и сделал движение к ней, собираясь обнять, но его руки, так и не коснувшись ее, бессильно упали. «Действительно ли он страдает? — снова подумала Джейн. — Или просто пытается соответствовать моменту?»
— Быть может, даже к лучшему, что мы поняли свою ошибку сейчас, — глухо проговорил он, — пока не предприняли более серьезных шагов. — У Джейн перехватило горло, и она ничего не ответила; Стюарт между тем продолжал: — У меня есть к тебе одна просьба… последняя. Давай попробуем делать вид, что ничего не произошло, пока не вернемся домой. Помнишь, когда раскрылся наш обман, весь лагерь больше недели не мог успокоиться. Здесь каждый слух, каждая сплетня разносятся со скоростью степного пожара, а я больше не хочу, чтобы судачили на наш счет. Ты сделаешь это для меня, Джейн? Я не слишком многого прошу?
— Нет, конечно, — быстро ответила она. — Нет никаких причин рвать наши отношения прямо сейчас, да еще и публично.
— Спасибо, Джейн. — Он взял ее за руку и грустно улыбнулся. — Давай прогуляемся, вечер такой чудесный! Хорошо, что сегодня не наша очередь готовить ужин. Могу себе представить, как Гай и Полин тают сейчас у жаркой плиты!
Она заставила себя улыбнуться в ответ. Атмосфера оставалась довольно натянутой, но даже эта вымученная шутка немного разрядила ее. Оба почувствовали облегчение, и постепенно их разговор вошел в нормальное русло приятной болтовни двух старых друзей. Стюарт снова пошутил, на этот раз удачнее, и серебристый смех Джейн разнесся далеко по спящим холмам.
Услышал его и Николас, сидевший в этот час с книгой у открытого окна своего домика. Он поднял глаза и сразу увидел вдали два силуэта на фоне темнеющего неба. Его брови сошлись было на переносице, но тут же вернулись на место. «С какой стати злиться? Она свободна и может гулять с кем угодно и когда угодно!» — сказал он себе, но это его почему-то вовсе не успокоило. Вздохнув, он закрыл книгу и выключил свет.
На следующее утро Полин пожаловалась на недомогание, а к полудню совсем разболелась. Обеспокоенный Николас послал за Джейн и велел ей уложить девушку в постель. Встав у спинки кровати, он внимательно осмотрел ее и покачал головой.
— Не пойму, что с ней, — сказал он Джейн. — Если завтра к утру ей не станет лучше, придется вызвать врача.
Но Полин стало еще хуже, и на следующий день приехал врач. Он не нашел у девушки ничего серьезного, но, уходя, сказал Джейн:
— Мне кажется, ее болезнь чисто душевного свойства. Девушку что-то мучит, это какая-то тоска, уныние…
— Уныние? — удивилась Джейн. — Ничего подобного, доктор Росакис, Полин совершенно счастлива!
Но седовласый доктор только покачал головой.
— Я знаю, что говорю, юная леди. С вашей подругой что-то неладно. Но дело не только в унынии. Она совершенно истощена физически. Вы же знаете, здешний климат вообще подходит далеко не всем, а это лето выдалось небывало жарким. Давайте ей таблетки, которые я сегодня же пришлю, и следите за тем, чтобы она не вставала с постели до моего следующего визита. Это будет примерно через неделю.
— Через неделю? А раньше вы приехать не сможете?
— В этом нет никакой надобности. Ей требуются только покой и хорошая пища… Кстати, почему она не ест?
От удивления Джейн не сразу нашлась, что ответить.
— Она ест… насколько мне известно.
— Насколько вам известно? Вы что, сидите рядом и кормите ее с ложечки? — Его седые брови вопросительно взлетели вверх, а смуглый лоб прорезала глубокая складка.
— Ну… нет. Разумеется, я не слежу за этим, но…
— Значит вы не можете утверждать, ест она или нет, не так ли?
— Не могу, — неохотно признала девушка, которую начал раздражать этот нелепый допрос.
— Так почему же вы решили, что она ест? — настаивал доктор. Джейн ничего не ответила, и он сухо продолжил: — Отныне прошу вас проследить за этим. Прежде всего — молоко и яйца. И приготовьте ей что-нибудь вкусненькое.
С этими словами он направился к машине, и через минуту она уже скрылась за поворотом в клубах пыли.
Следуя указаниям доктора, Джейн приготовила Полин пудинг на обед. Едва взглянув на него, больная отвернулась, словно ей предлагали яд.
— Доктор Росакис сказал, что ты совсем ничего не ешь, — строго заметила Джейн. — Почему, Полин?
— Потому что не голодна. Почему же еще?
— Но это ненормально, разве ты не понимаешь? У тебя совсем нет аппетита?
Полин вздохнула и натянула простыню до самого носа.
— Со мной и раньше такое бывало, — глухо сказала она. — А сейчас мне плохо уже несколько дней.
Джейн заметила у нее на лбу бисеринки пота.
— Почему же ты молчала?
— Потому что у меня было много работы. Я не могла подвести Николаса.
Джейн неодобрительно покачала головой.