Лермонтов: воспоминания, письма, дневники
Шрифт:
Говорил Лермонтов и о вопросах, касавшихся общего положения дел в России. Об одном высокопоставленном лице я услыхал от него тогда в первый раз в жизни моей такое жесткое мнение, что оно и теперь еще кажется мне преувеличенным.
Промокшие до костей, приехали мы в Пятигорск и вместе остановились на бульваре в гостинице, которую содержал армянин Найтаки. Минут через 20 в мой номер явились Столыпин и Лермонтов, уже переодетыми, в белом как снег белье и халатах. Лермонтов был в шелковом темно-зеленом с узорами халате, опоясанный толстым снурком с золотыми жолудями на концах. Потирая руки от удовольствия, Лермонтов сказал Столыпину:
— Ведь и Мартышка, Мартышка здесь. Я сказал Найтаки, чтобы послали за ним.
Именем этим Лермонтов приятельски называл старинного своего хорошего
Я познакомился в Пятигорске со всеми людьми, бывавшими у Лермонтова; но весть о печальной кончине поэта нагнала меня уже вне Пятигорска.
[Петр Магденко в передаче Висковатого. «Русская Старина», 1879 г., т. XXIV, кн. 3, стр. 525–530]
ЧАСТЬ 7
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ В ПЯТИГОРСКЕ И ДУЭЛЬ С МАРТЫНОВЫМ
1841
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ!
Быть может, за хребтом Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Не все ли равно — умереть с свинцом в сердце или от медленной агонии старости?
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ КАНВА
1841.Конец апреля. Приезд в Пятигорск Н. С. Мартынова.
1841.23 мая. Приезд в Пятигорск Лермонтова, Столыпина и Магденки.
1841.24 мая. Рапорт пятигорского коменданта о болезни Лермонтова и ходатайство о разрешении ему пользоваться минеральными водами в Пятигорске.
1841.8 июня. Приказ начальника штаба войск Кавказской линии и Черноморья пятигорскому коменданту отправить Тенгинского пехотного полка поручика Лермонтова «по назначению».
1841.13 июня. Рапорт Лермонтова, поданный командиру Тенгинского пехотного полка, полковнику Хлюпину, о том, что он, отправляясь в отряд командующего войсками на Кавказской линии и в Черноморьи г. — ад. Граббе, заболел по дороге лихорадкой и получил от пятигорского коменданта позволение остаться в Пятигорске впредь до излечения.
1841.15 июня. Медицинское свидетельство, выданное Лермонтову ординатором Пятигорского военного госпиталя, лекарем Барклай-де-Толли, в том, что Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов одержим золотухою и цинготным худосочием, сопровождаемым припухлостью и болью десен, также изъязвлением языка и ломотою ног, почему ему необходимо продолжать пользование минеральными водами в течение целого лета 1841 г.
1841.18 июня. Рапорт Лермонтова о болезни, поданный пятигорскому коменданту.
1841.8 июля. Пикник и бал в гроте Дианы возле Николаевских ванн.
1841.13 июля, воскресенье. Вечер у Верзилиных и столкновение между Лермонтовым и
Мартыновым.
1841.14 июля. Отъезд Лермонтова в Железноводск.
1841.15 июля, вторник. Именинный обед у кн. Вл. Серг. Голицына. Встреча Лермонтова с Катей Быховец в колонии Каррас, или Шотландка.
1841.15 июля, вторник, в 7 ч. пополудни. Дуэль Лермонтова с Мартыновым и смерть.
1841.16 июля. Осмотр места поединка Лермонтова следственной комиссией. Шведе снял портрет.
1841.17 июля. Медицинский осмотр тела убитого Лермонтова.
1841.17 июля. Погребение Лермонтова на пятигорском кладбище.
1842.23 апреля. Тело Лермонтова, перевезенное из Пятигорска, погребено в с. Тарханы на фамильном кладбище рядом с могилой матери.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ В ПЯТИГОРСКЕ И ДУЭЛЬ С МАРТЫНОВЫМ
Я прибыл в город Пятигорск в конце апреля месяца для пользования водами.
По приезде моем в Пятигорск я остановился в здешней ресторации и тщательно занялся лечением.
[Н. С. Мартынов. Ответы на вопросные пункты Окружного пятигорского суда, данные 15 сентября 1841 г. «Русский Архив», 1893 г., кн. 8, стр. 602–603]
В молодости Мартынов был очень красив: он был высокого роста, прекрасно сложен. Волосы на голове темно-русые, всегда носил он коротко остриженными; большие усы, спускавшиеся по углам рта, придавали физиономии внушительный вид.
[Пирожков, «Нива», 1885 г., № 20, стр. 474]
Видно было, что это человек [Мартынов] с силой и энергическим, замечательно твердым характером. [528] Образован он был весьма хорошо, манеры вполне изящные. Это был джентльмен в полном смысле слова.
[Пирожков, «Нива», 1885 г., № 20, стр. 474]
Я служил в Ставрополе при штабе и квартировал вместе с адъютантами генерала Граббе Альбини (моим университетским товарищем) и Викторовым, хорошо игравшим на фортепиано. К нам на квартиру почти каждый день приходил меньшой Мартынов. Это был очень красивый молодой гвардейский офицер, блондин, со вздернутым немного носом и высокого роста. Он был всегда очень любезен, весел, порядочно пел под фортепиано романсы и полон надежд на свою будущность: он все мечтал о чинах и орденах и думал не иначе, как дослужиться на Кавказе до генеральского чина. После он уехал в Гребенской казачий полк, куда он был прикомандирован, и в 1841 году я увидел его в Пятигорске, но в каком положении! Вместо генеральского чина он был уже в отставке майором, не имел никакого ордена и из веселого и светского изящного молодого человека сделался каким-то дикарем: отростил огромные бакенбарды, в простом черкесском костюме, с огромным кинжалом, в нахлобученной белой папахе, вечно мрачный и молчаливый! Какая была причина такой скорой с ним перемены, осталось мне неизвестным: знакомство мое с ним в это время было, как говорится, шапочное, и хотя впоследствии, уже на Железных водах, где нас было всего только два пациента, я с ним и сошелся несколько ближе, но все же не на столько, чтобы иметь право на его откровенность.
528
И. Арсеньев («Нива», 1885, № 27, стр. 647) по этому поводу замечает: «Уверение г. Пирожкова, что Мартынов был человеком с сильным энергическим характером, едва ли верно: Мартынов, наоборот, был довольно бесхарактерный и всегда находился под чьим-либо посторонним влиянием».
[Костенецкий. «Русский Архив», 1887 г., т. I, кн. 1, стр. 114–115]
Пятигорск в 1841 году, по рассказу В. И. Чиляева, был маленький, но довольно чистенький и красивый городок. Расположенный в котловине гор, при реке Подкумке, он имел десятка два прихотливо прорезанных в различных направлениях улиц, с двумя-тремя сотнями обывательских, деревянных, большей частью одноэтажных, домиков, между которыми там и сям выдвигались и гордо смотрели солидные каменные казенные постройки, как то: ванны, галереи, гостиницы и др. В центре города, почти у самых минеральных источников, ютился небольшой, но уже хорошо разросшийся и дававший тень бульвар, на котором по вечерам играла музыка. Городок с мая до сентября переполнялся приезжавшей на воды публикой; у источников, в казино и на бульваре появлялась масса больных обоего пола и всех рангов, лет и состояний.