Лермонтов. Исследования и находки(издание 2013 года)
Шрифт:
В нашу задачу не входит выяснять специальное значение статьи Столыпина. Для нас важно, что спустя пятьдесят лет крупный военный историк Ратч высоко оценивал статью Столыпина и ее влияние на действия гвардейской артиллерии во время Бородинского боя. Мнение же Ратча нам особенно интересно потому, что он пользовался в своей работе указаниями знаменитого А. П. Ермолова, который в 1811–1812 годах командовал бригадой гвардейской артиллерии, а в Бородинском бою был начальником штаба Первой армии.
Из всего этого мы можем заключить, что Лермонтову была хорошо известна роль, которую сыграла русская артиллерия в общем ходе Бородинского сражения, — сражения, где, по словам Норова, «преимущественно действовали орудия».
Были все готовы Заутра бой затеять новый, —рассказывает артиллерист в лермонтовском стихотворении. В этих словах выражен не только патриотический подъем русской армии, но и твердая уверенность Лермонтова в мощи русской армии, в ее не израсходованных в Бородинском сражении резервных силах.
Артиллерийский генерал Бонапарт, пришедший к власти при помощи артиллерии, победоносно прошедший со своей артиллерией через Европу, впервые столкнулся в Бородинском бою с сильнейшей русской артиллерией и впервые не смог победить.
Об этом и рассказал Лермонтов в своем стихотворении. Как бы в ответ на частые в 30-х годах споры о том, что помогло русскому народу изгнать французские полчища из пределов России — тактика отступлений, пожар Москвы или морозы, — Лермонтов написал свое «Бородино», в котором просто и безыскусственно, от лица рядового солдата, рассказал о главных эпизодах исторической битвы, о патриотическом подъеме, охватившем русскую армию, и о ее беспримерной доблести.
4
Все вокруг с детских лет говорило Лермонтову об Отечественной войне, все напоминало о Бородинской победе: еще не отстроенная Москва, взорванные по приказу Наполеона стены Кремля, пушки, отбитые у неприятеля, грудь ветерана, увешанная крестами, пустой рукав инвалида, карикатура на отступление «великой армии» на стене помещичьей гостиной, пылкие рассуждения московских студентов о значении 1812 года в русской истории, патриотические статьи передовых русских журналов, а главное, рассказы множества очевидцев — в Москве, в Петербурге, а еще раньше — в пензенских Тарханах и в соседних селах, где жили вернувшиеся из заграничных походов солдаты и ополченцы. В семье кормилицы Лермонтова Лукерьи Шубениной нашел приют ее свойственник — одинокий солдат, бородинский ветеран Дмитрий Федоров [199] .
199
В. Ермолаев. Пензенский край в Отечественной войне 1812 года. Пенза, 1945, с. 30–38.
Михаил рос среди воспоминаний об Отечественной войне, прежде всего — отца своего, капитана в отставке, который в 1812 году вступил в ополчение [200] . Четверо братьев бабки поэта избрали военную службу — не только Дмитрий и Афанасий Столыпины, но и генерал Николай Столыпин, и Александр Столыпин [201] , который служил еще при Суворове [202] . Заходила ли речь про генерала Никиту Арсеньева, проделавшего кампанию 1812 года, — брат деда [203] . Полковник Дмитрий Арсеньев — родственник [204] . Участник Бородинской битвы генерал А. В. Воейков — родственник [205] . Тот самый генерал Д. С. Дохтуров, который после Багратиона командовал левым флангом и и крикнул «За нами Москва!..» — родственник [206] . Приезжали к родственнице Е. П. Мещериновой — встречали у нее генерала П. М. Меликова, героя Бородина… [207] Удивляться тому, что Лермонтов с детских лет знал подробности Бородинской битвы, было бы так же странно, как, скажем, недоумевать, откуда советский юноша, рожденный в дни взятия Берлина, знает о великой битве на Волге, разыгравшейся в 1942 году.
200
Н. Л. Бродский. М. Ю. Лермонтов. Биография, т. I. 1814–1832. М., Гослитиздат, 1945, с. 10.
201
В. В. Руммель и В. В. Голубцов. Родословный сборник русских дворянских фамилий, т. II. СПб., 1887, с. 415, № 21.
202
Там же, с. 415, № 18.
203
В. С. Арсеньев. Потомство Еремия Яковлевича Арсеньева. Рукопись, с. 3.
204
Там же, с. 5.
205
В. В. Руммель и В. В. Голубцов. Родословный сборник русских дворянских фамилий, т. II. СПб., 1887, с. 415, № 22. Здесь должен быть указан первый муж Е. А. Столыпиной Александр Васильевич Воейков, брат генерала Алексея Васильевича Воейкова и тоже участник Отечественной войны.
206
Там же, с. 416.
207
М. Е. Meликов. Заметки и воспоминания художника живописца. — «Русская старина», 1896, № 6, с. 645–649.
Разговоры об Отечественной войне возникали по любому поводу, рассказы перемежались расспросами. И в избранной Лермонтовым поэтической форме нет ничего натянутого. Это — разговор поколений. Но в стихотворении «Бородино» этот обыкновенный диалог поднят до великого обобщения. Ибо между поколениями пролегла незримая грань: старшее мужало в огне Отечественной войны, младшее, разбуженное громом декабрьского восстания, с юных лет слышало о цепях, изгнаниях, казнях и, мешая мечты о вольности со слезами, привыкало таить горькое сознание, что времена, полные славы и великих подвигов, — в прошлом. Отсюда и лермонтовский упрек своему поколению: «Богатыри — не вы», о котором писал Белинский.
Как подумаешь, сколько мыслей и сколько народного опыта воплотилось в девяноста восьми строках лермонтовского стихотворения! И сколько пошло от него! Не много можно насчитать во всем мире стихотворений, которые составили бы собою звено в развитии национального чувства и национальной литературы. И то, что «Бородино» ничуть не утратило ни своей поэтической новизны, ни верности взгляда на ход исторических событий, служит, пожалуй, высшим свидетельством народности этого краткого и одновременно грандиозного по масштабам изображения.
При этом важно иметь в виду, что современниками «Бородино» воспринималось не отдельно, само по себе, а на широком фоне исторических описаний, поэтических прославлений и журнальной полемики.
По существу, события 1812 года снова обрели злободневный смысл с начала 30-х годов, когда затяжные неудачи Николая I в Царстве Польском выявили слабость военного руководства, и все чаще стало вспоминаться имя Кутузова и события великого прошлого.
Открытие Александровской колонны в 1834 году — желание правительства приписать народный подвиг императору Александру, который мешал добывать победу; приближение двадцатипятилетней годовщины Бородина; широкое обсуждение заслуг Кутузова и Барклая-де-Толли, которым собирались соорудить в Петербурге памятники перед Казанским собором; появление военно-исторических трудов Дениса Давыдова, С. Глинки, А. Михайловского-Данилевского, мемуарной литературы — все это отразилось в поэзии, вызвав в 1835 году гениальный отклик — стихотворение Пушкина «Полководец». Великий поэт воскрешал личность и трагическую судьбу Барклая-де-Толли, необоснованно в ходе войны обвиненного в измене отечеству, «испившего до дна чашу самых горьких незаслуженных испытаний» [208] за то, что медлил дать Наполеону решительное сражение.
208
А. Пушкин. Объяснение. — «Современник», литературный журнал, издаваемый Александром Пушкиным, т. IV. СПб., 1836, с 295–298.
Этот панегирик забытому полководцу вызвал в печати резкие возражения. Пушкин был обвинен в намерении оскорбить память Кутузова. Печатая в конце 1836 года в своем «Современнике» «Объяснение» по поводу «Полководца», Пушкин воздавал хвалу «спасителю России» Кутузову и в то же время защищал свое право с сочувствием говорить о Барклае. Заканчивал Пушкин это выступление стихотворением, обращенным к Кутузову, написанным еще в 1831 году:
Перед гробницею святой Стою с поникшею главой…Говоря о Барклае как о высокопоэтическом лице в русской истории, Пушкин не противопоставлял его Кутузову, ибо отчетливо сознавал, что только Кутузов мог предложить сражение у курганов Бородина, затем «отдать Москву» и «стать в бездействии на равнинах Тарутинских», ибо Кутузов «облечен был в народную доверенность, которую так чудно он оправдал» [209]
Ответ Пушкина вызвал новые нападки: «Северная пчела» выступила с официозно-монархическим опровержением. От имени «отдаленных потомков» Булгарин утверждал, что «великие мужи могут совершать великие подвиги только при великих государях…» [210] .
209
А. Пушкин. Объяснение. — «Современник», литературный журнал, издаваемый Александром Пушкиным, т. IV. СПб., 1836, с. 295–298.
210
Булгарин. Правда о 1812 годе, служащая к исправлению исторической ошибки, вкравшейся в мнение современников. — «Северная пчела», 1837, № 7, с. 27–28.