Лес Рук и Зубов
Шрифт:
— Не получится.
— Но если ты любишь Гарри, а я…
Мы обе знаем, что я скажу дальше.
— …ты любишь Трэвиса, — заканчивает она за меня.
Я молча стою, свесив руки и голову. Уже не первый раз за день мои ноги подкашиваются, а внутри открывается бездна. Как быстро весь мой мир развалился на части…
— Прости, — наконец выдавливаю я.
— Знаю, ты не хотела. — Кэсс кладет руку мне на плечо. — Я тоже не по своей воле влюбилась в Гарри, так вышло.
Я не решаюсь посмотреть ей в глаза, иначе она увидит мои сомнения. Увидит, что я-то влюбилась
Я накрываю ее прохладную ладонь своей, но она тут же отдергивает руку.
— Не понимаю, почему мы не можем все исправить? Раз никто из нас не хочет…
— Гарри сделал тебе предложение, Мэри, — цедит Кэсс сквозь зубы. — Он так решил. Он выбрал тебя. И раз он хочет, чтобы я вышла за Трэвиса, так тому и быть.
Кэсс говорит это с таким пылом и яростью, что мне становится страшно. Она всегда была беспечной и легкомысленной, а плохое никогда не принимала близко к сердцу.
— Мы все исправим, Кэсс! — Я подхожу ближе. — Я поговорю с Гарри, скажу, что не хочу за него замуж…
Молниеносным движением она вцепляется рукой мне в плечо и притягивает к себе. В темноте коридора, в игре теней, ее лицо кажется сведенным в хищной гримасе.
— Не вздумай! Ты разобьешь ему сердце.
— Но это неправильно! Я хочу быть с Трэвисом…
Она встряхивает меня и прижимает к стене:
— Если ты разобьешь Гарри сердце, клянусь, я никогда не отпущу Трэвиса. Ты останешься одна. Тебя отправят обратно к Сестрам. — Она умолкает и словно пытается прочесть мои мысли. — Да и Трэвис не откажется от меня, не предаст брата. Пойми, какие бы чувства он к тебе ни испытывал, все это в прошлом. Гарри сделал тебе предложение, и все осталось в прошлом. Ты станешь женой его брата.
Слова Кэсс пронзают меня насквозь. Я никогда не видела ее такой злой и свирепой.
— Но Кэсс… Как ты не понимаешь? Ты не любишь Трэвиса, а он не любит тебя! — Я понимаю, что это очень жестоко по отношению к моей подруге, но она должна знать правду.
Кэсс недоуменно смотрит на меня, а потом смеется.
— Брак строится не на любви, Мэри! — назидательно произносит она, как учительница в школе. — Брак строится на чувстве долга, на заботе и компромиссах. До любви здесь никому дела нет.
Я потрясенно качаю головой:
— Но ведь ты сама сказала, что любишь Гарри! Как ты можешь так легко от него отказаться?
Кэсс пожимает плечами:
— Я делаю это ради его блага. Ради блага всей деревни. Так должно быть, Мэри. Так должно быть.
Мне хочется встряхнуть ее, вдолбить ей в голову очевидное. Она говорит точь-в-точь как Сестра Табита и словно бы не понимает, что решает за всех нас. Поразительно, как сильно влияние Сестер на наши умы, как безропотно мы переняли их убеждения.
Я хочу возразить Кэсс, но ярость в ее глазах сбивает меня с толку. Впервые моя лучшая подруга наводит на меня ужас.
И отчасти она права. Даже если я отвергну Гарри, Трэвис никогда
Я опускаю плечи и соглашаюсь:
— Хорошо.
Кэсс коротко кивает:
— Ты должна отпустить Трэвиса. Сегодня. Здесь и сейчас.
Ее глаза вновь внушают мне ужас и не дают вымолвить ни слова. Сможем ли мы когда-нибудь помириться? Или нашей дружбе пришел конец? Само собой, шума поднимать мы не станем — деревня для скандалов слишком мала, — но станут ли наши отношения прежними, близкими и доверительными?
В эту минуту земля словно бы уходит у меня из-под ног, я потеряла все, что имела, мне больше не за что держаться. Перед глазами проносится прошлое: мы с Кэсс всегда рядом, она внимательно слушает мои истории, мы смеемся и идем по жизни рука об руку. От этих воспоминаний на глаза наворачиваются слезы. Мне нужна Кэсс, я не могу потерять эту последнюю ниточку, связывающую меня с жизнью.
— Пообещай, — говорю я. — Пообещай, что мы останемся подругами, несмотря ни на что.
Она улыбается, и на миг я снова вижу старую, добрую Кэсс, в воздухе даже начинает пахнуть солнцем.
— Конечно!
Но я могу думать лишь о том, что все не так просто. Ведь за время нашей разлуки она приходила в собор только к Трэвису — и никогда ко мне.
Я бросаю взгляд на дверь, за которой держали пришелицу. Она приоткрыта, из щели выбивается тоненький лучик серебристого света. Отодвинув Кэсс в сторону, я бросаюсь к двери, распахиваю ее, но в комнате никого нет: постель убрана, да и вообще не скажешь, что недавно здесь кто-то жил. Могла бы и сама догадаться, что Габриэль переселили… Неспроста в ее окне столько дней не горел свет.
Кэсс в растерянности замирает у входа. Ничего не объясняя, я подхожу к окну и разглядываю стекло, пока не нахожу отчетливые контуры пяти пальцев — отпечаток руки. Я подхожу еще ближе, так что стекло мутнеет от моего дыхания, и внезапно на запотевшей поверхности проступает надпись: «Габриэль. XIV». Единственное доказательство существования пришелицы. Я быстро стираю его со стекла.
— Что ты там увидела? — Кэсс тоже подходит к окну.
— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что находится за Лесом? — спрашиваю я.
Кэсс не впервые слышит от меня этот вопрос, и я даже знаю, что она ответит.
— Опять ты за свое, Мэри! — хихикает она, становясь прежней Кэсс. — Очередная небылица, как про океан?
Я едва заметно улыбаюсь. Мне все еще тревожно рядом с подругой. Она по-прежнему меня пугает.
— Наверно, — говорю я.
Но если Лес бесконечен, то откуда пришла Габриэль?
Хотя мне сделали предложение, я продолжаю жить в соборе. Сестра Табита объясняет это тем, что мой брат не хочет причинять лишнее беспокойство беременной жене. Но я не верю в это объяснение, наверняка Сестра Табита просто боится выпускать меня из виду. Боится, что я не прекращу искать ответы.