Лес за Гранью Мира (сборник)
Шрифт:
– Совсем он не отвратительный, – возразила девушка, – не отвратительный для юноши, уже ставшего храбрым воином, не отвратительный и для взрослого мужчины, который будет помнить о том, как смерть впервые прошла близ него. Да, я заметила этот шрам, но позволь мне взглянуть на него сейчас, я хочу посмотреть, что с ним случилось.
Разговаривая, они дошли до солёной бухточки в скалах, быстро наполнявшейся приливом. Ральф сказал:
– Вот где можно искупаться в водах моря-океана.
Они быстро разделись и зашли в воду, но Урсула удержала Ральфа за руку и, осмотрев его плечо, воскликнула:
– О, мой милый с холодного края, где же знак твоей славы? На твоём плече не осталось ни следа от вражеского оружия.
– Нет? Совсем? – спросил Ральф.
– Нет! Совсем! – повторила она. – Ты же всю правду рассказал мне о ранении в той битве?
– Да, всё, как было, – подтвердил Ральф.
Девушка нежно и весело засмеялась, казалось, что ликующие звуки флейты всё выше и выше поднимаются над зыбью бухты. Урсула опустила глаза и посмотрела на свой блестящий от воды бок. Она коснулась его рукой и снова рассмеялась. Ральф спросил:
– Что случилось, возлюбленная? Чему ты так радуешься?
Девушка ответила:
– О, воин, на чьей коже нет отметин, о, Лилия и Роза сражений! Здесь, сбоку, ещё вчера был след от рогов оленя, боднувшего меня пять лет назад, когда я была ещё молоденькой девушкой. Взгляни же теперь на него и пожалей ту, что бездвижно лежала пять лет назад на лесной траве (даже проходящий мимо лесоруб решил, что она мертва).
Ральф наклонился, когда вода отхлынула от неё, посмотрел и сказал:
– По правде говоря, здесь нет ни отметины, ни пятнышка. Я вижу лишь первозданный труд Господа, словно ты – первая женщина, только что сотворённая Им из ребра древнего праотца на полях Дамаска. Но взгляни, любовь моя, как быстро прибывает вода. Я желаю увидеть твои ноги на зелёной траве и боюсь, что море похитит радость наших сердец – мы не сможем убежать от волн.
Они вышли из воды и надели освящённые одежды, благоухающие ароматом неизвестных трав, а потом, радостные, пошли по песку к утёсу и лестнице в нём. Шли они быстро, так что скоро вода уже едва касалась их босых ног. По дороге они отметили, что вода выходит из пруда со стороны моря через три отверстия в форме арок, сделанных в чёрной ограде. Ральф с Урсулой разглядывали их, восхищаясь работой каменщика. Арки словно были вырезаны в самой скале, так плотно мастер подогнал камни, и стена ограды, казалось, может устоять против любого шторма, который случится на берегу моря-океана.
Путники поднялись по лестнице и сели на зелёную траву, наблюдая за океаном, что полз по песку и камням. Ральф сказал:
– Признаюсь тебе, дорогая, что я горю желанием отправиться в путь. Хотя, конечно, там, внизу, среди зыби морских волн, я хотел только быть с тобой, правда, ты и без того была рядом, а твои радостные слова, словно огонь, согревали моё сердце любовью. Но теперь, на зелёной траве твёрдой земли, я вспомнил сон, что приснился мне, когда мы заснули, испив воды из Источника. Мне снилось, будто я стою у крыльца пиршественного зала в Верхних Лугах, держа тебя за руку, а старый дом говорит человеческим голосом, приветствуя нас с тобой и восхваляя твою красоту и смелость. Нет сомнения, что этот сон призывал меня к великим свершениям. Тогда было ещё утро, и так как сейчас уже близится вечер, давай быстрее сядем на коней и отправимся в путь.
– Конечно, – ответила девушка, – ты испил из Источника, и страх перед тобой уже вошёл в сердца твоих врагов далеко отсюда подобно тому, как любовь охватила меня, когда я лежала рядом с тобой. Но так как сейчас вечер, и приближается закат, проведём этот вечер спокойно, а делами займёмся утром. Останемся пока пилигримами, поужинаем, как пилигримы, накормим коней, а завтра пустимся в путь по этой милой дикой стране и её зелёным лугам, где никто не пугал диких зверей. И грядущая ночь принесёт нам отдых и сон, который заставляет забыть все беды.
Так они и сделали. На утёсе над морем был преломлён хлеб, затем путники позаботились о конях, а затем Ральф и Урсула рука об руку гуляли по очаровательным зелёным склонам между морем и дикими горами. Это был самый безоблачный и самый ласковый летний вечер. Олени в тех местах, большие и маленькие, не боялись людей. Олень и косуля подходили к руке Урсулы, дрозды садились ей на плечи, а зайцы скакали под ногами путников, и им казалось, что они ходят по райскому саду. Они забыли о долгом пути через пустыню, о горах, которые им вскоре вновь предстояло преодолеть. Они не вспоминали о борьбе с врагами и о расставании с близкими, что ожидало их в родных землях, но думали только о любви и наслаждались счастьем одного мгновения. Так нежно провели они последние минуты уходящего дня, и когда стемнело, насколько могло стемнеть летом, они легли у зелёного холма на окраине земли, и журчание Источника на Краю Мира баюкало их всю ночь.
Книга четвёртая
Путь домой
Глава I
Ральф и Урсула вновь переходят Великие горы
На следующее утро Ральф и Урсула надели доспехи, взяли под уздцы коней и покинули это приятное место. Переход через горы их совсем не утомил, они запаслись провизией и водой и вошли в Иссохшую пустошь. На этот раз путь их не таил никаких опасностей, и они в прекрасном расположении духа достигли Дома колдуньи. Пустыня теперь не внушала им ужаса, хотя после неё приятно было очутиться в лесной прохладе.
В Доме колдуньи их встретили сторожа и проводники из невинного народа, и по их взглядам Ральф с Урсулой поняли, как сильно они изменились, испив из Источника. Старец сказал им:
– Дорогие друзья, нам не нужно спрашивать, достигли ли вы своей цели, ибо, если и раньше вы были красивы, то теперь вы похожи на богов, что правят миром. Я прошу вас проявить милость, не отвергнув тех, что считают невозможным не преклоняться пред вами.
Ральф и Урсула улыбнулись, тронутые добротой старика, поцеловали его, обняли и поблагодарили всех за помощь. Весь день они провели в Доме колдуньи, окружённые почётом и любовью, а затем сын старца и его жена попрощались с родственниками и повели юношу с девушкой обратно, через лес и пустыню, к городу невинного народа. Там путников встретили с радостью и ликованием и предложили переждать у них зиму. Но Ральф и Урсула просили отпустить их, потому что стремились быстрее вернуться в свою родную землю и встретиться с близкими. В городе они задержались всего на два дня, а на третий покинули его в сопровождении десяти человек. Эти сопровождающие ехали в ярких одеждах, как принято у невинного народа, и вели за собой вьючных животных, нагруженных провизией, которая должна была пригодиться в дороге. С ними Ральф и Урсула добрались до Каштановой долины без приключений. Там они остановились, но лишь на одну ночь, хотя с этим местом у них было связано много прекрасных воспоминаний.
В Каштановой долине они решили расстаться с невинным народом, но их провожатым всё равно нужно было пройти немного дальше, к тому же они не желали покидать Ральфа с Урсулой, пока не проводили их до того ущелья, от которого начиналась тропа, ведущая к Скале Бойца. Дальше никто не хотел, да и не решался с ними идти. Эти гигантские горы они называли Стеной Раздора, так же, как те, кто живёт по ту сторону, называли их Стеной Мира.
Там Ральф и Урсула распрощались со своими друзьями, и, хотя они и испили из Источника на Краю Мира, их сердца были опечалены расставанием. Добрые провожатые дали им в дорогу большое количество еды и вьючного быка, чтобы нести её, поэтому путники были уверены в том, что им не придётся голодать. Кроме того, хотя осень уже наступила, а зима была на подходе, погода стояла тихая, и идти по ужасному проходу было очень легко.