Леса здесь темные
Шрифт:
Вскоре их тарелки оказались пусты. Нила подумала о возвращении в машину, и поняла, что этого ей сейчас хотелось меньше всего.
— Как на счет десерта? — спросила Шерри, будто тоже не спешила покидать это место.
— Неплохая идея.
Сегодня никто и не думал считать калории. Нила вообще обычно мало беспокоилась об этом; ей не составляло труда поддерживать в форме свою фигуру. Тем не менее, желейные десерты заставили ее почувствовать себя виноватой перед собственным телом. Однако игра явно стоит свеч, если ей удастся отложить
Подруги обе заказали мороженое с фруктами. Ели медленно, наслаждаясь вкусом лакомства посыпанного сверху дроблеными орехами и политого густым теплым сиропом.
— Плакали мои бедра, — пожаловалась Шерри. Она была на несколько дюймов выше Нилы, широкоплечая, с большой грудью и широкими бедрами. Не полная, но дополнительная пара дюймов на бедрах явно была бы лишней. Однако Нила держала свое мнение при себе.
— Мы все сбросим за эту неделю, — сказала она.
— Да уж, хорошая идея как провести отпуск — заставить вкалывать свою задницу.
— Брось, тебе понравится.
— Надеюсь. Но мне бы понравилось гораздо больше, если бы Роберт Редфорд набрел на наш лагерь и я бы очаровала его своим остроумием и красотой, так что он утащил бы меня с собой. Но мое счастье, что влюбился бы он в тебя.
— Я бы поделилась с тобой.
Когда с мороженым было покончено, они заказали кофе.
Вскоре Нила подумала о том, что им пора двигаться дальше. Машина, узкая темная дорога, деревья.
Можно было бы остаться на ночь здесь.
Она посмотрела, как официантка прикрывает входную дверь, а заглянув в окно, заметила, что на город уже спустились сумерки. Автостоянка казалась серым пятном, а через дорогу светился синим рекламный щит гостиницы «Двигатель Света», сообщавший о том, что внутри есть свободные номера.
Ее глаза встретились с глазами Шерри.
— Ни за что, — помотала та головой.
— Знаю. Не хотелось бы останавливаться где попало. Нет никакого желания ехать, но и оставаться здесь я тоже не хочу.
— Думаю, мы почувствуем себя гораздо лучше, когда это место останется за несколько миль позади нас.
Нила согласно кивнула.
— Но прежде чем мы двинемся дальше, мне надо в женскую комнату.
После того, как подруга отошла, Нила заказала еще одну чашечку кофе.
Когда Шерри вернулась, наступила ее очередь. Туалет оказался чистым и хорошо убранным. Должно быть, за чистоту здесь отвечает целая команда уборщиц — подумала Нила, уже возвращаясь к столу. Шерри в это время оставляла чаевые. Нила же оплатила счет за ужин, купив вдобавок пару завернутых в фольгу мятных конфет.
— Приходите еще, — сказала официантка, высыпав сдачу в ее руку.
Шерри дернула ручку входной двери, но та не сработала. Девушка попробовала снова, но ручка не двигалась. — Мисс? — позвала она официантку.
Взгляды всех присутствующих устремились к ним.
— Мисс, дверь заклинило.
Посетители продолжали наблюдать за происходившим. Кто-то улыбнулся, но большинство выглядели угрюмо.
— Ее не заклинило, милая. Она заперта.
Нила почувствовала, как зарождающийся страх зашевелился где-то внизу живота.
— Так может, откроетеее? — спросила Шерри.
— Боюсь, я не могу этого сделать.
— Да? Это еще почему?
— Потому что вам придется остаться. — С широкой улыбкой на лице, официантка обернулась на посетителей, и Нила внезапно осознала, кто именно принимал их заказ и подносил еду.
Действуя бесшумно, четыре посетителя поднялись со своих стульев.
Глава вторая
Когда из-за поворота показалась встречная машина, Лэндер Диллс переключил фары автомобиля на ближний свет. Разминувшись с ней, он снова щелкнул дальний, улучшив видимость дороги и леса.
— Лес этот очень древний, — объявил он. — По его пределам разносится таинственный шепот болиголовов и сосен…
— Ну вот, началось, опять папа за свою евангельскуючушь взялся, — сказала Корделия на заднем сидении, обращаясь к Бену. — Порой на него вдохновение находит, прям как на поэта какого.
— А мне нравится, — ответил Бен.
Славный малый, этот Бен. Ямб от дактиля не отличит, и даже не заморачивается по этому поводу, хотя кажется достаточно умным и вежливым. Лэндер, учитель старшей школы, за свою карьеру видал и похуже.
Так что в парнях его дочь, слава богам, кое-что, да понимает.
— Лонгфелло [1] знал о чем говорит, — продолжал Лэндер. — Лес этот очень древний. Безмолвный и дремучий, сразу чувствуется. На протяжении тысяч лет здесь ничего не менялось. «Там, в туманной долине Обера, в заколдованных чащах Уира.»
— Сплошная скукота. Теперь вот стихи Эдгара По. Я сейчас усну, — по-прежнему жаловалась Корделия.
— Я бы не отказалась сейчас от постели в каком-нибудь мотеле, — вмешалась Рут.
1
Генри Уодсворт Лонгфелло — американский поэт ( прим. перев.)
— Мам.
— Это не то, о чем ты подумала, Корди, и ты это прекрасно знаешь! — Корделия и Бен рассмеялись. — Постели в мотеле —, надо же. С ужасом Лэндер на мгновение представил собственную дочь, обнаженную и стонущую в объятиях Бена. Она с ним уже давно вместе, но от подобных мыслей Лэндеру становилось не по себе. Казалось, будто он навсегда теряет что-то очень ценное. Однако его дочери уже исполнилось восемнадцать, и этого было вполне достаточно для того, чтобы принимать подобного рода решения. Он не имеет права запрещать ей, не должен даже пытаться. Но мириться с этим было мучительно больно.