Леший. Рыцарь в зеленых доспехах

Малунов Николай Александрович

– Пробки, – пожал плечами, улыбаясь, Курд. – Вы как?

– Ну да, – хмыкнул Алексей, провожая взглядом Галю.

Девушка шла, опершись на руку Хана. Лицо ее распухло, глаз заплыл. Из-под повязки на грязное от пыли лицо бежало несколько струек крови. Как вроде бы хрупкая на вид девушка вообще смогла сохранить самообладание, не бросить оружие и продолжать вести бой? Сильная баба! – подумал Алексей, отмечая ее характер.

– Скажи еще, за превышение скорости оштрафовали, – вернулся он к разговору.

Курд улыбнулся.

– Нас по пути еще обстреляли. Так, пару раз кто-то выстрелил. Мы его из пушки приговорили, даже останавливаться не стали. Твари как

с цепи сорвались сегодня. По всему городу лютуют, но ничего! Сейчас колонна от регуляров выйдет, так ж-ж-жопы им надерут, надолго запомнят…. Так че, как вы тут?

– Да нормально. – Леший потряс посеченной осколками ладонью. – Обычный день. Галку посекло сильнее всего, но вроде не критично.

– Жалко. Красивая баба. Шрам останется, наверное, вон как хлещет, – пожевал губу Курд.

– Наверное, но Хан, – Алексей показал взглядом на пулеметчика, – ее и такой любит… Бармалеев всех уроскомнадзорили?

– Пара тачек ушла, а так да… Регуляры скоро приедут, зачистят, бумажки заполнят, а то уже опять кто-то выть начал, что «русские бойню устроили в мирном Алеппо». – Курд ухмыльнулся. – Добрались черти до интернетов…

– Не говори, – огласился Леший.

– Ладно, грузитесь да в штаб погнали. Начальство ждет отчета.

Снайпер вздохнул. И сюда бюрократия дохромала… Полдня придется теперь сидеть. Рапорты о случившемся сочинять. И ладно бы кто-то их читал, так ведь нет, пустое бумагомарательство. В сортире и то от нее толку больше, но!.. Новые времена диктуют новые правила.

***

– Это что? – нахмурился, читая доклад, полковник Олейников, переведя взгляд от бумажки на стоявшего посреди кабинета молодого парня.

– Рапорт, товарищ полковник! – как мог, более нейтрально попытался ответить Физик, стараясь скрыть нервозность и страх.

– Вижу, что не сортирная бумага! Я говорю, написано в нем что?! Что за бред?!

– Нууу… – замешкался боец, не зная с чего начать и как обращаться в подобном случае.

– Гну! Я тебе говорю, что ты тут написал? Что значит "бросил оружие и пост"?

– Испугался, товарищ полковник. Виноват…

– Почему, спрашиваю, врешь!? – начальник части отложил лист в сторону и поиграл желваками. – Домой захотел? Так и скажи! – видя, что парень недоуменно вращает глазами, силясь понять, что происходит, полковник чуть снизил обороты. – Почему в других рапортах про это нет ни слова?

– Как нет? – удивленно открыл рот парень.

Что значит нет? – Всплыла паническая мысль в голове Сереги, затопив все сознание. Еще не читал доклады Лешего, Галки и Хана? Тогда чьи читал? В чьих нет ни слова о его позорной трусости?.. Не могло же быть так, что трое бойцов просто проигнорировали это событие, закрыв на него глаза… Или могло? Да нет. Бред! Он ясно помнит, как Хан орал на него во время боя и как презрительно сплюнул ему под ноги, когда все закончилось. Как Галя материла его последними словами, отстреливаясь от наступивших ваххабитов, пока он, трусливо съежившись на полу, выл, пуская слюни…. Он помнил, как холодным взглядом глядел на него Леший, пока они ехали в часть, да все они глядели на него, как на пустое место. Нет, даже хуже! Как на червя!..

– Боец, ты после контузии плохо слышишь? – вернул мысли парня в его тело полковник. – Еще раз спрашиваю, что за бред у тебя тут написан?!

– Виноват! – спохватился Серега, вытягиваясь по стойке смирно. – Разрешите исправить?

– Что исправить? – начальник кабинета демонстративно смял желтый листок писчей бумаги и выкинул в урну. – Где твой рапорт, боец?!

Ноги Сереги задрожали. Нет, не от страха, от радости. Это что? Выходит они все… Все… Действительно закрыли глаза на его трусость? Но почему? Неважно! Ему явно дают знать, что у него есть еще один шанс. Есть возможность все исправить и не вылететь из армии с позором.

– Через десять минут будет готов! Разрешите идти? – отчеканил он, еще выше вздергивая подбородок, чтобы ком, скопившийся в горле, провалился обратно в желудок и предательская слеза, рвущаяся из левого глаза, убралась восвояси.

– Десять минут, – хлопнул полковник широченной ладонью по столу и добавил намного мягче, чуть ли не шепотом. – К Лешему зайди… Он на полигоне.

Сердце парня пропустило удар. Его словно ледяной водой окатили. К Лешему? Имя командира и то, как начальник кабинета его произнес, отрезвило. Извиниться? Заставит унижаться? Или покажет, какой он крутой и что Серега ему теперь должен? Да хрена с два он кому-то что-то должен. Сам он ни о чем таком не просил! Умолчали? Ну и хорошо, может тут так положено повсеместно? Ну, типа, боевое братство, одна семья и прочие высокие слова… Так Физик рассуждал, пока шел в сторону стрелкового полигона, откуда были слышны ритмичные выстрелы винтовки.

Снайпер был там. Серега решительным шагом направился сразу к нему, чтобы раз и навсегда выяснить причину… его чудесного спасения от увольнения… или последующего позора… чему он теперь обязан… Уверенность испарялась из него с каждым шагом, и к тому моменту, как парень поравнялся с Алексеем, он вновь ощутил себя словно в том бетонном мешке, когда везде была опасность и смерть летала, хохоча, над самым его ухом.

– Я это, – начал он нерешительно, окончательно потеряв самообладание.

Голос парня дрогнул, и тот скривился от жалости к самому себе. Снайпер при его словах даже не оторвался от прицела, продолжая вглядываться через оптику куда-то в даль полигона. Молчание командира Серега воспринял, как молчаливый приказ продолжать. Парня это немного взбесило, но не в том положении он сейчас был, чтобы быковать или что-то доказывать. Леший задавил его морально, даже не шевельнувшись, при этом и Серега это понимал, осознавал и принимал.

– Спасибо, что вы не сообщили о том… о том, как я там… ну… – винтовка оглушительно бабахнула, от чего парень вздрогнул.

Рука снайпера медленно, отточенным движением коснулась затвора, оттянула его, досылая новый патрон, и так же, словно механическая, вернула в первоначальное положение. Сам снайпер при этом, казалось, не шевельнулся ни единым лишним мускулом.

– …Испугался, – сознался наконец-то Серега вслух и внезапно понял, что на душе стало немного легче.

Вот оно! Признание. Стоило озвучить мысль, что он действительно испугался, как все внезапно стало неважным. Дороги назад нет. Поздно уже. Там, под пулями, бравировать надо было, а не тут… Обосрался, имей мужество признаться!

– … я же первый раз так… Ну, чтобы под пулями, по-настоящему, понимаете? – Винтовка снова бабахнула, посылая пулю куда-то далеко-далеко. – Испугался, не думал, что это так страшно, когда настоящие пули над головой свистят. – Снайпер продолжал сидеть, словно игнорируя молодого парня. – Спасибо, что не выдали. Это же из-за вас они… – снова выстрел. – Ну, Галка с Ханом… Они же по вашему приказу не стали писать о том, что случилось?.. – Манера снайпера молчать, ставя в неудобное положение, начала бесить Физика. – Что я за это вам должен? Давайте сразу решим?! Я не хочу в долгу находиться… – Выстрел. – Понимаю, что не за просто так вы меня прикрыли…. – Выстрел. – Потому хочу узнать цену, – Выстрел.