Леший

Вторушин Станислав Васильевич

И вот сегодня кто-то снова нарушил покой тайги. Грохот и гудение, издаваемые вдали, на самом краю владений, насторожили медведя. Они не утихали. И это означало, что тот, кто пришел сюда, не боится его. Постояв несколько минут в раздумье и прислушиваясь к гулу, медведь направился к реке.

Он шел быстрой неслышной походкой, то и дело поднимая морду и нервно ловя расширенными ноздрями окружающие запахи. Они не несли ничего нового. Но за несколько сот метров от того места, куда стремился медведь, его ноздри поймали резкий, еще ни разу не встреченный им запах. Он не напугал медведя, хотя зверь сбавил ход и пошел осторожнее.

Ветер дул со стороны реки и медведь был уверен, что вовремя учует опасность, если она вдруг начнет угрожать ему. Выйдя почти к самому берегу, зверь оторопел.

На большой поляне стояло несколько вагончиков. Рядом с ними расположились трактора и бульдозеры, один из которых работал, противно тарахтя и издавая смердящую вонь. Это ее еще издали уловил медведь. Недалеко от вагончиков на самом берегу в несколько штабелей лежали огромные трубы. И везде суетились люди. Они громко разговаривали, размахивали руками, куда-то уходили и приходили снова. Если бы медведь понимал человеческую речь, он бы услышал, как крепкий, широкоплечий мужик средних лет, выплюнув изо рта папиросу, сказал молодому парню:

— А ну-ка, Дима, попробуй вот эту лесину. Посмотрим, что у нас выйдет.

Парень залез в кабину бульдозера и, прибавив оборотов мотору, двинул машину на высокий столетний кедр, усыпанный шишками. Бульдозер ехал с задранным ножом, скорость его была небольшой, но когда он сходу врезался в дерево, верхушка кедра от удара отломилась, словно ее срезало снарядом, и на кабину бульдозера градом посыпались шишки. Мужик, давший команду бульдозеристу, стал что-то снова показывать ему руками. Бульдозер зарычал, заскрежетал гусеницами и кедр, дрогнув, начал валиться на землю. Когда он упал, мужик радостно потер руки и поднял их.

И тут медведь, молча выглядывавший из-за деревьев, не выдержал. Издав страшный рев, он поднялся на задние лапы, потом опустился на землю и начал бросать из-под себя тяжелые глинистые комья вместе со мхом и травой. Мужик, стоявший рядом с бульдозером, сначала присел от страха, затем бросился к вагончику и уже через минуту оттуда выскочили четверо людей с двустволками. На ходу заталкивая в стволы патроны, они побежали туда, где только что находился медведь. Но зверя там уже не было. Он уходил подальше от вагончиков и бульдозеров, не зная, где теперь будет строить свою берлогу. Одно было ясно: в старой оставаться нельзя.

Мужики добежали до края поляны. На влажной земле были хорошо видны отпечатки громадных медвежьих лап. Остановившись около них, один произнес:

— Унес, курва, роскошную шубу.

Глаза его горели хищным блеском. Он кинулся по медвежьим следам за ближайшие деревья, вернулся оттуда и, тяжело дыша, опустил ружье. От охватившего азарта и вида бывшей перед самым носом и ускользнувшей добычи его бил озноб. Другой высморкался и добавил:

— Ничего, мы его достанем. Далеко не уйдет. Правда, Гудков?

Вращая все еще горящими глазами, Гудков сказал:

— Молю Бога, чтобы не ушел. Такой шкуры у меня еще не было. Не медведь, а леший какой-то.

В это время к ним подошел бульдозерист. Он не видел медведя, не слышал его злобного рыка. Узнав, что зверь был совсем рядом, очень расстроился. Так хотелось ему посмотреть на живого хозяина тайги. Но широкоплечий, не обращая внимания на последние слова Гудкова, хлопнул его по спине тяжелой ладонью:

—

Не печалься, Шабанов. Этого зверюгу ты еще увидишь.

А если и не увидишь, небольшая потеря. Зато мы доказали, что наши бульдозеры возьмут эту тайгу. Завтра же начнем расчищать трассу нефтепровода.

2

Димка Шабанов уже подъезжал к первому вагончику, когда с боку дороги выскочил щенок и бросился под гусеницы бульдозера. Димка затормозил, машина заскрежетала и остановилась. Но ему показалось, что было уже поздно. Он открыл кабину, наступил на гусеницу и спрыгнул на землю. Обошел бульдозер и заглянул под него спереди. Мелко дрожа от страха, от непонятного гула, доносившегося сверху, между гусениц сидел щенок и смотрел на него испуганными глазами. Он впервые попал в такую переделку и сейчас не мог сообразить, что с ним случилось. Щенок был маленький, серый, походивший на пушистый комочек с крохотными торчащими ушами. Он смотрел на Димку, не мигая.

— На, на, на, — позвал его Димка и протянул руку.

Но щенок и не попытался стронуться с места. Тогда Димка лег на живот между гусеницами, поймал его за лапу и вытащил наружу. Он никак не мог понять — откуда в безлюдной тайге оказалась собака. Димка взял щенка на руки и погладил по голове. Тот поднял мордочку и лизнул его палец.

— Вот гусь, — сказал Димка, залез вместе со щенком в кабину и поехал ставить бульдозер на площадку.

Строительное управление, в которое устроился Димка, расчищало трассу под нефтепровод. Оно прибыло на берег реки несколько дней назад. Вместе с землеройщиками, как называли Димку и его сослуживцев, здесь высадились и трубопроводчики. Они поселились отдельно, аккуратно расставили жилые вагончики и сразу оборудовали причал, на который стали прибывать баржи с трубами. «Может щенок прибежал от них?» — подумал Димка, но отдавать пушистую животину никому не хотелось. Поставив бульдозер, он взял под мышку щенка и направился в столовую.

— Ну что, Зиночка, — обратился он к золотоволосой поварихе с редкими, светлыми конопушками на лице, — чем кормить сегодня будешь?

— Щи, котлеты, компот, — протараторила Зина, выглядывая в раздаточное окошко.

— Давай щи, две котлеты и два компота.

— А это у тебя что? — спросила Зина, кивнув на щенка.

— Как что? Волк, не видишь, что ли?

— Ну да, волк. Ври больше. — Зина зачерпнула из большой алюминиевой кастрюли поварешку щей, вылила их в тарелку.

— Не веришь, не надо, — сказал Димка как можно равнодушнее. — Волчицу бульдозером задавил. А этого поймал. Остальные разбежались. Котлеты клади в разные тарелки, я ему беру.

— Так я тебе и разрешу поганить посуду, — отрезала Зина. — У нас и без твоих волков ее не хватает.

— Я тебе за тарелку заплачу, а ты скажешь, что разбила.

Но тарелку Зина не дала. Она положила две котлеты в одну посудину. Димка выхлебал щи, переложил туда котлету и лапшу, поставил под стол и посадил щенка к тарелке. Тот ткнулся мордой в котлету и начал есть. Зина выскочила из кухни.

— Шабанов! — закричала она. — Что ты делаешь? Я Гудкову жаловаться буду.

Она хотела выхватить из-под стола тарелку, но Димка ногой преградил ей путь. Он обнял Зину за талию, повернул к себе и сказал: