Лёшка-"студент"
Шрифт:
— Где они?! — напряженно повторил Лешка.
— Да здесь! — раздраженно ответил бас. — Но совершенно в другом бункере. Даже если очень захочешь, до них не доберешься. Их убьют до твоего прихода! Твой Шенгелая, которого благодаря тебе загнали в дурдом, готов не только ликвидировать их, но и тебе яйца выдрать. Он просил меня об этой услуге… Чтобы я позволил… Ты помнишь его?
— Помню… — Лешка увидел стул и устало опустился на сиденье. — Я начну запись только после того, как поговорю с Костей и Верой.
— Черт с тобой! — согласился
В динамике послышался хлопок и отчаянный крик:
— Ханбеков, стреляй!!! Что ж ты…
В студии слышался шум борьбы, заглушенный скрипом непонятного происхождения, как будто кто-то вырывал микрофон, и тяжелое дыхание.
— Связь со студией есть? — раздался голос Белова, и послышался легкий шлепок. — Я тебя спрашиваю!
— Белов! — крикнул Каверзнев. — Ты меня слышишь?
— Слышу, — спокойно ответил Белов. — Мы его взяли! Он лежит на столе, рядом с микрофоном. У меня раненые.
— Мы идем к тебе!
— Нет! — эхом откликнулся Белов. — Нельзя. Мы сами придем минут через пять. У них сюрпризов много…
— Павленков цел? — спросил полковник.
— Да. Все, мы выходим. Шилов идет с нами. Васька, давай!
— Ты ему ногу прострели, Белов! — посоветовал полковник. — И убежать не сможет, и сговорчивей станет!
— Я ему уже руку сломал. Стреляться захотел, сволочь… Все, выходим! Иван, давай за Васькой! Да, еще, ребята, наверху идет бой. Наши уже на первом этаже, здесь есть монитор, он работает…
— Хорошо… — полковник оглядел пульт. — Давай к нам быстрей!
— Иду… Пошли! — кому-то сказал Белов, удаляясь от микрофона.
Динамики все так же шипели. Видимо, выключить было некому.
Каверзнев подошел к техникам.
— Откуда идет управление мониторами в коридорах? — спросил он.
— Из кабинета Шилова и из караулки, — ответил техник. — Но Шилов смотрел только то, что происходило на первом этаже.
— Откуда знаешь? — спросил полковник.
— Вот… — техник показал на ряд лампочек. — Когда камера работает, здесь включается лампочка…
— А отключить отсюда можно?
— Нет… Можно из соседней комнаты, вернее, зала, там стоит щит управления питанием…
— Ты этот щит знаешь?
— Да. Но туда не пройти. Там сидят трое из личной охраны Шилова, они откроют только самому Шилову или полковнику Ситину.
— Это кто такой?
— Начальник полигона. Это все… — техник обвел рукой вокруг, — и все остальные бункеры — полигон. А Ситин — начальник…
Шипение в динамиках вдруг прекратилось. Потом погас один экран, второй, и теперь светился только тот, по которому передавали новости.
— Это что такое? — спросил полковник.
— Где-то кабель перекрыли… — испуганно ответил второй техник. — Это наверху… Но мы ведь ни при чем? — боязливо спросил он. — Нам приказ дали…
— Прибавь звук, — сказал Лешка.
Техник передвинул рычажок на пульте.
— На сегодняшний день, — говорил диктор, — по сведениям начальника медицинского управления, погибших после штурма Белого дома зарегистрировано сто двадцать семь человек. В городе силами МВД и милиции проводятся операции поиска и обезвреживания оставшихся снайперов. Комендант города генерал-лейтенант Чуркин заявил, что мятеж в общем ликвидирован и опасность представляют только одиночки…
— Трупов много больше… — сказал полковник. — Человек пятьсот, не меньше…
— А чего врут? — спросил Лешка.
— Чтобы население не волновать.
— Сволочи… И здесь ложь!
Диктор еще что-то говорил о международной поддержке президента, о кредитах, но его уже никто не слушал.
Минут через десять Белов со спутниками добрался до студии.
Первым втолкнули Шилова. Обладатель внушительного баса оказался неожиданно маленького роста! Иван и Василий были ранены. У одного прострелена рука, у второго — нога.
Они уселись прямо на пол, и Белов начал перевязывать Васю, тихо приговаривая что-то. Иван вытащил шприц, сделал себе укол в ногу и начал перевязывать ее, кривя губы от боли.
— Где Вера? — спросил Ковалев, глядя в упор на Шилова.
Тот, уперев подбородок в грудь, упрямо отворачивался, стараясь не смотреть в Лешкино лицо.
— В глаза гляди, гад, в глаза! — прикрикнул Лешка и за подбородок приподнял голову Шилова, левой рукой врезав генералу в ухо.
Голова Шилова мотнулась, но голову он поднял.
— Они под арсеналом… — ответил он наконец.
— Это где?
— В седьмом здании… Метров триста отсюда.
— Как можно пройти в арсенал? — спросил Каверзнев.
Шилов повернул голову к Каверзневу и мгновенно оказался на полу, потому что полковник изо всей силы ударил его в челюсть.
— Тебе что сказали, гад?! — заорал Каверзнев, срываясь на фальцет. — Смотреть на Ковалева!!! — Он вздернул Шилова за воротник и поставил на ноги.
— Ты же знаешь, Шилов, что только с нами тебе могут сохранить жизнь… — проникновенно сказал Лешка. — Только если ты поможешь нам… И если мы живы останемся. А иначе?.. Ты когда-нибудь видел эпилептиков?
Шилов завороженно помотал головой, он уже не то что не смел, он не мог отвернуться от страшных, но притягательных Лешкиных глаз.
— У тебя эта самая болезнь! Эпилепсия… Мне тебя жаль, но ты болен, генерал… Болен, и притом очень сильно! У тебя разновидность эпилепсии под названием «пляска святого Витта». Ты просто еще не знаешь, что это такое…
Ковалев видел, что его слова доходят до сознания Шилова, что генерал верит в то, что говорит ему Лешка. Ни тюрьмой, ни немедленным расстрелом напугать сейчас генерала было нельзя. Когда он задумывал все, что случилось, он, конечно, предусматривал и такой вариант. А вот эпилепсию он предусмотреть просто не мог! Лешка понимал, что поступает сейчас, мягко говоря, грешно, но продолжал, испытывая ни с чем не сравнимый кайф.