Лёшка-"студент"
Шрифт:
— Это как? Что, он не совершал преступления?
— А вы спросите у него.
Кураков смотрел на Каверзнева ехидно.
— А ты язва, — Каверзнев по-доброму улыбнулся.
Для Куракова эта улыбка была настолько неожиданна, что он смутился.
— Спросим и у него… Но ты мне скажи, вот ты освободишься и будешь снова грабить, воровать? Сколько дней ты был на свободе между сроками?
Вопрос Куракову не понравился.
— До конца срока еще дожить надо, — пробурчал он.
— А можно не дожить? Здоровье
— Характер.
— Это когда голова заднице покоя не дает?
— Козлоти много… А у меня к ним с детства аллергия. Мне после нашего разговора собираться в «бур»?
— Почему?
— Как почему? Ведь просвещать вас на любую тему, — слово «любую» Кураков выделил, — я не буду. Сказать мне вам нечего, а у Иванова на меня материала хватит…
— Да ты нам и так все сказал. Все, что надо.
— Ничего я вам не сказал! — Кураков смотрел на Каверзнева и усиленно вспоминал, что он такое выложил.
— Ну вот, видишь, как ты лобик наморщил… — весело сказал Каверзнев. — Сомневаешься?
— Ничего я не сомневаюсь…
— А Ковалев лучше тебя думал? Кого он не любил?
— Вас… Ментов! Иванова, да и тот его…
— За что? За то, что мы вас сажаем?
— За методы. За все.
Кураков, видимо, решил, что ничего он не выболтал, и говорил спокойно.
— А Иванов Ковалева за что не любил?
— А вы спросите, — Кураков опять ехидно прищурился.
— Ты же понимаешь, что он не скажет…
— Потому что Иванов — дурак, и знает это! А Лешка не пропускал момента напомнить…
— Как это?
— Нет уж, выясняйте сами. Мне ментовское время не жалко. И не надо из меня дурочку делать… Зовите Иванова, он мне со всей душой суточки выпишет!
— Надо бы, но живи. А то скажешь потом, что мы сюда за тысячу километров приехали для того, чтобы тебя в карцер посадить. Иди, свободен. Конечно, в пределах зоны.
Кураков вышел.
Каверзнев встал, с удовольствием потянулся.
— Вот что, Володя, надо нам разделиться. Ты попроси Иванова, пусть он тебе другой кабинет выделит, и начинай беседы с недругами Ковалева. Иванов тебе подберет. Выясняй привычки, увлечения. Ну и, конечно, все, что связано с прошлой жизнью. Интересная личность вырисовывается…
Следующим вошел высокий парень со свернутым носом.
— А вы кто?
— Осужденный Матеш.
— Значит, вызывал. Боксер, что ли? Садись.
Парень потрогал свой нос. Сел.
— Баловался в молодости…
— А сейчас уже стар?
Матеш усмехнулся.
— Нет спарринг-партнеров.
— Фамилия у тебя интересная, латыш?
— Нет, поляк. Отец — поляк, мать — латышка.
— Срок большой?
— Двенадцать лет…
— Тут вот только что был один, так он не уверен, что досидит. Ты тоже?
— Бес? — Матеш засмеялся. — Он может и не досидеть…
— Почему?
— Да нервный очень, замочат где-нибудь…
— А часто мочат?
— Здесь не часто… Раньше часто…
— А что делите?
— Все. Зону, власть… Долго объяснять, да и не смогу я…
— А Ковалев бы смог?
— Он? Да!.. Тот все, что хочешь, объяснит… Одно слово — Студент!
— Так уж и все?
— Все! Он однажды ради развлечения доказывал нам, что кошка и собака — родственники!
— Это как?
— Да я не смогу так… Он говорил: «У собаки есть хвост? У кошки — тоже. Два уха, два глаза, когти и так далее…»
Каверзнев припомнил, что о таком доказательстве он читал чуть ли не в учебнике по вычислительной технике…
— А почему «Студент»? Он что, в самом деле учился?
— Не знаю, но кликуха за ним с прошлой зоны пришла. Да он и читает постоянно, может, за это.
— А Кураков почему «Бес»?
— Он — бес и есть. Раньше его чертом звали, а Лешка перекрестил его. Черт, говорит, маленький, а бес большой…
— И Кураков не обиделся?
— А чего обижаться? Да и уважал он его…
— А Иванов за что не любил Ковалева?
— Потому что мент.
— Значит, тоже не хочешь сказать?.. А вот скажи, ведь сидеть тебе еще долго, ты о побеге думал?
— Вам скажи, а на другой день на дело пометку — «склонен к побегу», потом коснись на этап, конвой как на личного врага смотреть будет.
— Да нет, не бойся. Вот убежал бы ты, куда бы пошел?
— Убежать легко, трудно отсюда до цивилизации добраться!
— Ты бы не смог?
— Не знаю… Вот с Лешкой бы смог, да он меня не позвал…
— Ну, а вышел ты, куда бы ты пошел, к друзьям, подругам?
— Видать, Лешка здорово вам насолил, если вы так засуетились!..
— Мы не суетимся, мы работаем. И не думай, что у Ковалева есть шанс долго прогулять, он один, а мы представляем государство, не таких ловили… Так все-таки, куда может пойти Ковалев?
— А это ему виднее… И вряд ли вы у кого-то здесь узнаете, Лешка и прошлым-то неохотно делился. А поймать его, если он ушел, вам ой как трудно будет!..
Матеш смотрел на Каверзнева и улыбался. Он был рад за Ковалева и не скрывал своей радости…
Лешка Ковалев по кличке Студент шел по улице, поглядывая на номера домов. Наконец он увидел табличку с номером шестнадцать, но следующий дом был двадцатый… Лешка снова вернулся к шестнадцатому. Дома были старые, и первые этажи обоих зданий занимали небольшие магазинчики, мастерские. Лешка посмотрел на второй этаж, пытаясь угадать там жилые или производственные помещения. В окне над головой виднелись обычные кремовые шторы, какие могли висеть и в квартире, и в кабинете директора магазина.