Лесная ведьма

Злобин Илья

– Блохомет! – каркнул ворон и начал ворчать. – Сейчас будет каждый день шарахаться – хоть собаку заводи.

Маша призналась ворону:

– Мне он понравился. По моему он ржачный.

– Обхохочешься…

– У него такой рот большой, как у Чеширского кота, – сказала девочка.

– Да уж, пасть – морковь класть… – проворчал Абрахас.

– Чего класть?

– Давай лучше начнем урок.

Маша решила предложить ворону:

– Кракс спросил меня, не желаю ли я вызвать дождевую тучу? Я бы хотела…

Абрахас понял: друг все же решил

помочь ему. Он немедленно приступил к осуществлению задуманного. Важно и серьезно он плел девочке об опасности ритуала, а чтобы она вдруг не вздумала сама проверить этот ритуал, который, конечно же, не получился бы, Абрахас наплел о необходимости совершать его только раз в год и в этот день.

Маша стояла около ствола большой осины и возведя руки к небу, повторяла за учителем, который сидел над ней на ветке:

– Силы небесные, мне покоритесь, тучу ко мне пригоните. Пусть дождь изливает…

Не успели они произнести слова, как туча уже образовалась над ними и грозно сверкнув молнией, оглушив все громом, выпустила потоки дождя.

– Абрахас! Это просто волшебно! – радовалась Маша, танцуя под ливнем. Она была счастлива и горда тем, что у нее получилось управлять стихией. Она сама смогла это!

Дождь кончился быстро, туча рассеялась, открыв лучам солнца доступ. Войдя домой, Маша удивилась, что как-то удивительно быстро обсохла. Словно и не была вымокшей. С окна она не видела ни вымокшей травы, ни других признаков прошедшего ливня. Но будучи рада своему первому серьезному успеху, не стала над этим размышлять.

– Когда мы будем лечить людей иконами, нужно уметь в них разбираться, – начал урок Абрахас. Маша внимательно его слушала, старясь понять и запомнить все. Такого внимания от нее и добивался Абрахас. – От головной боли следует заговаривать, прикладывая к голове икону Иоанна Крестителя. От поноса, бить по заду иконой Нечаянная радость…

– Так и называется?

– Так и называется икона. Иконой Неупиваемая чаша будем лечить пьянство. То есть все иконы нам нужны для разных работ. Если простак на них молится, то посвященный ими работает. Для нас иконы – это иструменты. Для простаков – образа. Одни иконы мы будем закапывать в навоз, чтобы отвести смертельную болезнь, другие в реках топить, чтобы пропавший нашелся, третьи – сжигать, чтоб от тоски избавить.

– А такое можно делать с иконами?

– Нужно! По крайней мере, нам. С помощью икон мучеников будем наказывать злодеев. Все мученики претерпев за Христа мучения, несут собой и сильнейшую разрушительную энергию. Например, такой заговор на наказание обидчика: «Вот образ мучеников. Ими тебя благословляю, раб божий, и на муки мученические тебя на веки обрекаю, венец мученический на тебя возлагаю. Как мученики мучились да замучались, так и ты мучайся, замучайся, майся да сдыхай, от мук погибай. Аминь».

Вечером Маша решила снова поплавать в пруду. Абрахас сидел на ветке дерева у берега. Этот пруд наполнялся подземными водами и его также пополнял родник, находящийся совсем рядом. Из чащи доносилось ухание сов и вой волка.

– Абрахас, а я нырять научилась! – весело крикнула Маша и продемонстрировала нырок в глубь водоема.

– Я потрясен, – равнодушно каркнул ворон.

– Абрахас, я хочу надувной матрас, – крикнула Маша, подплыв к берегу и держась за поросший тиной камень, торчащий из воды.

– Говна на лопате, – каркнул ворон.

– Спасибо, что на лопате, – ответила Маша и оттолкнувшись от камня, поплыла, распугивая водомерок.

– Ну что за ворон такой, хуже индюка! – из чащи переваливаясь с лапы на лапу, вышел Кракс.

– Ура! – обрадовалась ему Маша и заметила у него в лапах ни что иное, как сложенный матрас. Кот развернул его у берега и одним выдохом надул его весь.

– Как ты узнал? – визжала обрадованная девочка. Выскочив из воды, она тут же расцеловала кота.

– Не целуй его, он лишаивый! – донеслось с ветки дерева.

– Цыц! – бросил в сторону дерева Кракс.

Плавая лежа на матрасе, Маша делилась с Краксом о своем достижении. Тот делал вид, что крайне удивлен таким скорым успехам девочки и хвалил ее.

– Смотри, подружка нашего павлина, – указал Кракс на цаплю, испуганно выглядывающую из камышей. – У них с Абрикосом был в прошлом году бурный роман. Сейчас даже не здороваются.

– С кем? С Абрикосом? – рассмеялась Маша.

– Абрикос! – крикнул другу Кракс, почесывая бережно свой живот. – Ты чего опять такой кислый?

– Роже твой «обрадовался», – проворчал ворон. – Она и так учится не хочет, теперь вовсе на урок не затащишь. Сейчас будет с утра до ночи на твоем гандоне плавать!

– На чем? На чем? – расслышала Маша нецензурное выражение от ворона.

– Мог бы спасибо сказать, – крикнул ему с берега Кракс, намекая на оказанную помощь. – Нет ничего приятного оборачиваться тучей.

– Спасибо! – развел крыльями недовольный Абрахас. – И за матрас тоже!

Когда стемнело Абрахас и Маша сидели на берегу пруда на коряге вдвоем. Луна выглянула из-за деревьев, окруженная звездами. Ночью лес оставался по прежнему живым и наполненным голосами его обитателей. Сверчки особенно в ту ночь старались перекричать друг друга. Светлячки разлетались над прудом как маленькие лесные фонарики. Маша зевала, уставшая. Абрахас бубнил урок.

– Биополе – это тонкие поля всех живых организмов. Биополе слабого человека всегда впитывает плохую энергию сильного. Оно слабеет при болезнях, тяжелых переживаниях и порчах.

– А что такое сглаз? – задала Маша вопрос, следя за светлячками над водой.

– Сглаз – это энергетический удар по биополю человека. Сглазом в простонародье называется «информационная подвеска». Человек с сильным биополем может лишь с завистью посмотреть на другого, чье биополе слабее и послать ему взглядом удар. Порча – это энергетическая атака на человека, намеренно направленный удар с помощью магических операций. Биополе можно почистить и починить медитациями в храме или зарядкой божественной энергией.