Лесной дом
Шрифт:
Глава 13
Пока суд да дело, Алиса сбегала на крыльцо, к дану Герхарду. Нашла его и троих других мужчин ухаживающими за лошадьми. Подобралась ближе к Герхарду и спросила:
— Вы с дороги, небось, голодные? У нас есть крольчатина.
— Благослови господь вашу добрую душу, леди Алиссия! — неожиданно обрадовался здоровяк. — Меня ведь с дороги завернули, а по пути не было случая присесть и хоть чем-то червячка заморить.
Прикинув, что он со своими всадниками ушёл рано утром, Алиса хмыкнула про себя: ну да, а сейчас время-то наверняка послеобеденное. Значит, Герхард уже девять часов, как минимум, голодный.
— Вот только
— Сюда, — решительно сказал Герхард, кивая на крыльцо.
И состоялась бартерная сделка! Когда Алиса, памятуя о богатырском виде всех четверых мужчин, не без помощи Виктора вынесла им кастрюлю с крольчатиной (поедят руками, а если что — ножи у всех есть) и чайник с чашками, выяснилось, что у троих мужчин, кроме Герхарда, в походных сумах прячется хлеб!
А возвращаясь с добычей в дом, Алиса и Виктор чуть не споткнулись, расслышав в холле разговор на повышенных тонах, доносивший из каминной комнаты. Брат с сестрой переглянулись и, не сговариваясь, отпрянули в коридор напротив коридора в кухню. Он ближе к «сеням» и пустой. Алиса вздохнула: весь дом пока облазить-изучить не успели. Только и прибежали сюда вчера разок, чтобы и здешние окна закрыть от измигунов… Хотелось обсудить кое-что без Лулы, а здесь единственное место, где это возможно — одновременно исключив появление чужих ушей.
— Лиска, а почему ты… то кормишь, то чаем всех поишь? — прошептал Виктор.
— Потому что у меня болит голова и она же ещё и кругом идёт. Полный капец! Поэтому мне легче вспомнить, что я хозяйка дома, а значит — надо принять хоть как-то гостей! — буркнула она.
— Хозяйка… — вздохнула брат. — Это вон она хозяйка. Приехала тут, распоряжается.
— Вить, ты мне лучше о другом скажи, — подпустив угрожающих ноток в голос, предложила Алиса и сразу почувствовала, как от резкого напоминания о крыше учащается собственное дыхание. — Почему я вдруг… с крыши-то сверзилась?
На вопрос сестры Виктор ответил не сразу. Он досадливо покривился, а потом с надеждой спросил:
— А разве ты не слышала, пока тебя несли вниз, что случилось?
— Нет. Говори, не тяни, а то вдруг кому-то выйти надо будет!
— Петля, которую я на трубу накинул… Узел сделал второпях, и он оказался слишком… слабым. Развязался он, в общем, а я сразу не заметил. Лиск, прости меня… Пожалуйста…
— Ладно, — передёрнув плечами, пробормотала она и приготовилась пойти в холл.
И осталась на месте. Голова потихоньку приходила в норму, хотя её владелица не отказалась бы от ещё получаса тишины и безлюдья… Виктор тоже не тронулся с места. Стояли и «слушали» мягкий аромат чёрствого хлеба в своих руках — райский, потрясающе сытный…
Они помолчали немного, то ли не решаясь выйти из коридора, то ли не желая того.
— Алиса… Тебе этот браслет, который дал дан Реган, реально помогает? Или ты пока ничего не чувствуешь?
— Не знаю, лечит он или нет, но я будто наполняюсь спокойствием, — прислушиваясь к себе, ответила она. — Психовать вроде больше не тянет, — кривовато ухмыльнулась она. — Хотя сейчас вроде и повода нет. Хотя… может, это я сама успокаиваюсь, а не браслет помогает. А что? Тебе тоже хочется поносить его? Попробовать, как он работает?
— Нет. Я хочу тебя предупредить. Будь осторожней с этим Реганом. Я слышал, как эта Эйслин говорит ему так, будто он ей жених или любовник («А то ты разбираешься в этом…» — проворчала Алиса), то есть без приставки «дан». Может, и не разбираюсь, но всё равно — опасайся его. — И секунду спустя сам осторожно спросил: —
— Нет. Это дело нас двоих, — резко ответила Алиса. — И третьему встревать не надо.
Новое подозрение, высказанное Виктором как предостережение, мгновенно заняло все её мысли. Получается… Нет, сначала она думала, что дан Реган был добр к ней… нет, здесь надо бы другое слово подобрать. Не столько добр, сколько… Наверное, это жалость? Жалость человека, который спас другого, беспомощного человека? А потом, после жалости, идёт забота о спасённом. Если не опека. Отсюда — браслет… Она посмотрела на руку с браслетом. А ведь помогает — артефакт-то. Она больше не чувствует той дрожи, из-за которой было трудно держать на весу руки, занемевшие, вцепившись в край крыши… Но теперь всё извратилось. Если этот тип и правда имеет личное (или личностное?) отношение к леди Эйслин, значит, его участие в судьбе Алисы может быть… Она мрачно сопнула носом. Может быть поддельным? Больше слова она подобрать не сумела. И что дальше? «По-моему, пора выбираться из этого коридора, — решила она. — Ещё немного, и я стану психопатом или невротиком, который во всех поступках будет искать подложенную свинью!»
И только хотела предложить брату перейти в кухню, где их наверняка с тревогой дожидается Лула, как в холле знакомо треснула дверь из комнаты с камином. Было у неё такое: когда открывали, она издавала краткий, но отчётливый треск, из-за которого сейчас Алиса с Виктором немедленно прижались к стене, надеясь, что в темноте коридора их не разглядеть. Вместе с этим звуком в холл вылилось несколько голосов. Два из них оказались не вполне внятными, поскольку доносились из глубины открытого помещения, и брат с сестрой не расслышали их слов, но несли оттенок увещевательный. Однако чёткий голос дана Регана, быстро вышедшего из каминной, а потому говорившего в сторону входной двери, был отлично воспринимаем:
— … не о чем гадать! Есть Герхард! Вот он и…
Хлопнула дверь в «сени». А дверь в каминную комнату медленно поехала к косяку и закрылась.
Мгновения тишины… Только Алиса хотела шепнуть брату: «Бежим!», как Виктор, стоявший впереди, сам выскочил из коридора и кинулся… к той же входной двери в «сени». Зачем?! Он что — совсем с катушек?!
Эта дверь сама по себе не закрывалась. Выскочившая было следом за братом, Алиса обмерла, заметив, что Виктор в «сенях» прижался ухом к другой двери — на крыльцо. С ума сошёл?! А если кто-нибудь выйдет из каминной?! Или войдёт с улицы?!
Но Виктор подслушивал недолго. Он будто только коснулся головой двери — вот еле-еле пара секунд (или так в горячке событий показалось?). И тут же рванул назад, в холл, да не останавливаясь, а напрямик к кухне. Алиса — за ним! И так стремительно, что он не успел схватиться за дверную ручку — она сцапала его за воротник камзола. Новый треск — ткани. Но брат был остановлен.
— Ты чё?.. — зашипел он на неё.
— Что он сказал? — прошипела она в ответ.
— Ничего… пусти… горло пережала, блин…
— Я сейчас тебя вообще придушу! Говори!
— Этот спросил Герхарда, кто тебя напугал! А он сказал при Мичила! А он потом ещё спросил, а тот ему про дана Бартлея… А дальше я не слышал… Пусти!
Разжала пальцы, и Виктор принялся обдёргивать камзол, угрожающе и обиженно сопя. Алиса посмотрела на него, чуть видного в темноте коридора.
— И что? Значит, он не будет меня провоцировать?
— Чё?!
— Ты сказал — быть с ним осторожней.
— А, это… Откуда мне знать, — проворчал Виктор. — А ты про Мичила точно мне не скажешь? Ну, что именно он тебе сказал?