Лесной дом

Джиллиан

Испугалась. А вдруг, кроме измигунов, здесь ещё какие-то чудовища имеются?

Четверо всадников под предводительством дана Герхарда немедленно выехали вперёд — наверняка, чтобы защитить, если что, тройку господ с недавними юными жильцами лесного дома у них на сёдлах.

А потом пыльная буря начала приближаться, и в ней обнаружилось множество всадников, которые постепенно замедляли бешеный бег своих лошадей, завидя едущих им навстречу. Леди Эйслин, чья лошадь подошла и встала бок о бок с лошадью дана Регана, звонко и с недоумением проговорила:

— Кажется, я различаю воинские знаки… Реган, это сотня Маркаса!

— Что они тут забыли?! — пробормотал тот. После чего звучно приказал всем спешиться и отвести лошадей

на обочину.

Перепуганная до мурашек, Алиса встала возле его лошади, пока он сам выходил на середину дорогу. Подбежали спешившиеся Виктор и Лула. Сначала брат взволнованно смотрел на дорогу, а потом, бросив мельком взгляд на сестру, прикипел глазами к её рукам, которые от крупной дрожи ходуном ходили.

— Ты что?

— Как что… Не слышал, что ли… Это дан Маркас… Значит, сейчас всё решится.

— Что — всё?! — запсиховал Виктор. — Ты о чём?!

— А ты не понимаешь?! Он скачет сюда! И тут я! — бессвязно заговорила Алиса, не умея объяснить всё, что за эти мгновения передумала о встрече — с мужем?! Или нет?!

Брат просто крепко сжал её ладошку.

— Если что — я драться за тебя буду! — сурово пообещал он. — Ты ни в чём не виновата! Не забудь про это, Лиска!

— Мы ему всё скажем! — внезапно пообещала и Лула, и Алиса чуть не расплакалась: эта белобрысенькая, худущая и махонькая, и та готова что-то сказать в её защиту!

Целое войско остановилось на дороге, как показалось с первого взгляда! И Алиса вскоре испугалась уже не за себя, а за дана Регана и леди Эйслин, потому что именно к ним на высоком вороном коне подъехал высокий широкоплечий всадник, весь в чёрном, как и его подчинённые. Он немедленно спешился. Говорить он, внешне чуть ли не взбешённый, не мог — неожиданно для всех просто-напросто обнял сначала леди Эйслин, а потом и дана Регана. Несмело удивлённая Алиса приблизилась к дороге и услышала:

— Я же вас уже похоронил!! — рявкнул он. — Вы же встретили Герхарда! Почему вы всё равно поехали в лесной дом?! Там ведь уже никого не осталось в живых!

Вот после этих его слов Алиса и сама мгновенно пришла в бешенство.

Она протиснулась между леди Эйслин и даном Реганом и буквально зарычала:

— Никого — да?! Бессовестные вы все!! И вам не стыдно?! Бросили нас на съедение измигунам! Чтобы вам самому пережить все те ночи, что пережили мы!

Она выкрикивала эти сумасбродные слова в лицо высокому «мужу», который аж отшатнулся от первых её воплей, с изумлением вглядываясь в девушку и поначалу даже явно не понимая, что происходит и почему эта пигалица имеет такое нахальство, как орать на него. Но Алисе уже было всё равно. Она твёрдо знала, что теперь-то Виктора и Лулу никто не тронет, а на себя уже было наплевать.

Правда, поорать вдоволь не пришлось. Напряжение, пережитое ею за все трое суток в лесном доме, вылилось в истерику… Кто-то жёстко повернул её и заставил уткнуться лицом в чей-то камзол. Она тряслась от злости и порывалась снова развернуться, чтобы хорошенько дать пощёчину хотя бы словами по этой самодовольной морде «то ли мужа, то ли нет»! Слёзы лились градом, но, заикаясь и глотая их, она приговаривала в чей-то пыльный камзол:

— Ненавижу! Ненавижу!

Потом её повели куда-то в сторону, где было тихо, где не слышно было лошадиного ржания и перестука копыт и человеческого говора… А только шумел лес, шелестя листьями и травами. Когда она начала успокаиваться, голос дана Регана сказал:

— Постоим тут, ладно?

— Угу… — только и сумела выдавить из себя. А что ещё скажешь, если он крепко прижимал её к себе, не давая рвануть обратно… И только когда она в самом деле начала успокаиваться, вдруг вспомнила, почему он её схватил и прижал к себе: она попыталась наброситься на «то ли мужа, то ли нет» с кулаками!

Простояли так недолго. Алиса ещё слабо удивилась, что дан Маркас не стал требовать, чтобы она снова подошла к

нему. Шмыгая носом и сердито вытирая слёзы, она чувствовала тёплого дана Регана и уже с опаской думала о том, что подойти к дану Маркасу всё же придётся… Совершенно успокоилась от странной мысли: ничего себе — дан Маркас поехал выручать сестру с её всадниками, прихватив целую сотню людей! Или это только так говорится — сотня? Типа, воинская единица?

Начав рассуждать слегка отстранённо, а главное не о себе, она и успокоилась. Дан Реган подал ей платок, обвязанный узким кружевом. Алиса покачала головой.

— Мы были в дороге. Я вам его весь запачкаю.

— Тогда я подарю вам его, — спокойно ответил дан Реган.

А потом ей пришла в голову ещё одна странная мысль, и Алиса вытаращила на дана Регана глаза, благо тот отвернулся, глядя, как разговаривают дан Маркас и его сестра. А какого чёрта… Какого чёрта он прижимал её к себе на глазах «то ли мужа, то ли нет»?! И почему «то ли муж, то ли нет» никак не отреагировал на это интимное, вообще-то, движение? Или у них здесь так принято, что утешать жену дана может всякий?

— Успокоились, леди Алиссия? — оглянулся дан Реган. — Пора подойти к дану Маркасу, узнать, почему он за нами приехал.

Ему пришлось слегка тянуть её за собой: теперь наступила следующая фаза душевного состояния Алисы, то есть она откровенно побаивалась дана Маркаса.

Но подошла-таки. А тот продолжал что-то горячо рассказывать своей сестре. Леди Эйслин выглядела разъярённой. А вслушавшись, Алиса открыла рот. Нет, такого на свете не может… не могло быть! Но нет. Произошло!

Итак, насколько она поняла, дан Бартлей решил, что такой воитель, как обласканный вниманием короля дан Маркас, должен жениться не на нищей наследнице, в приданом которой лишь земли, а на одной из его племянниц. Та тоже не из богатых, зато рода старинного. Хитроумный план дана Бартлея включал в себя оговор Алисы, после чего он наврал как ей, так и всем остальным, что получил распоряжение от дана Маркаса, якобы ознакомленного с неверностью невесты, оставить девушку и её брата в лесном доме. После чего, уехав из лесного дома, дан Бартлей не только остановился для «зелёной остановки» в лесу, но и две ночи переночевал в небольшом городке — всё для того, чтобы быть уверенным: за это время леди Алиссия точно погибла, разорванная в клочья измигунами. Дану Маркасу он намеревался сказать, что о неверности не виденной им ранее жены и её наказании ему сообщили так называемые «компетентные источники», которым он поверил. А потом, узнав, что, типа, его, дана Бартлея, обманули, он вроде как и хотел вернуться в лесной дом, но посчитал, что уже поздно…

Алиса поёжилась… Ничего себе — интриги…

— Но как вы остались в живых? — с изумлением спросил дан Маркас девушку.

— В первую ночь измигуны не знали, что дом заселён, — мрачно сказал дан Реган. — Во время второй ночи в доме находился раненый оборотень, которого леди Алиссия и её брат принесли из леса и выхаживали. Он и подсказал им, что нельзя откликаться на зов ночных тварей. В третью ночь в дом примчались всадники дана Герхарда. Они хотели приехать до ночного времени, но не успели. Причём приехали тоже с целью — узнать, в самом ли деле мертвы ли эти трое. Но за эти дни леди Алиссия и дан Виктор обнаружили в себе дар к магии огня, а ещё попытались укрепить дом, чтобы измигуны не пробрались вовнутрь. От тварей отбились общими силами. — Он взглянул на Алису и попросил: — Леди Алиссия, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу то, что я сейчас скажу. — И снова обернулся к дану Маркасу: — Всадники Герхарда были посланы даном Бартлеем. И, обнаружив, что трое жителей лесного дома всё ещё живы, один из них решил скомпрометировать леди Алиссию. Он предложил леди… ночь любви взамен на деньги. И не простые деньги. Он уверил леди, что на эти деньги она сможет нанять боевых магов, чтобы защитить лесной дом от измигунов…