Лесные призраки
Шрифт:
– Ты хочешь стать по-настоящему хорошим командиром? Пока ты им не являешься. Ведь хороший командир просто обязан беречь и ценить людей. Сейчас же они для тебя расходный материал, что в корне неправильно. Учти, жизнь мальчишки на тебе, и тебе за него отвечать перед Богом.
Слова Виктора запали мне в душу. Он уже ушёл, а я всё думал над тем, как смогу вернуть Лёньку. Долго думал.
– Ань, пойди-ка сюда!
Невысокая крепенькая девушка лет восемнадцати, с довольно простыми чертами лица, но в то же время с тёплыми живыми глазами и, что уж скрывать, довольно складной фигурой оказалась единственной
И это ещё одна причина увести бойцов в другой лагерь: бабе среди воюющих мужиков места нет. Не о том думать будут. Да и мне, честно говоря, спокойней.
– Да, Никита Александрович, что вы хотели?
И голос хоть и не особо мелодичный, но звонкий, приятный. А улыбка…
– Ань, что там Леонид? Кушал?
– Нет, отказывается, – неподдельно грустно ответила девушка, – не ест уже второй день. Вообще ничего. Если так продолжится… Даже не знаю, что и думать.
– Понял.
Мальчишка лежит в единственной деревянной времянке на импровизированном лежаке из наваленных еловых лап, сверху накрытых трофейной курткой. Отвёрнулся, делает вид, что спит.
– Леонид.
Мой тихий призыв не нашёл отклика, но лёгкая дрожь плеч выдала парня.
– Леонид!
На повышение голоса парень реагирует. Сел, развернувшись ко мне лицом. Смотрит вниз, лицо тёмное. На щеках отчётливо различимы следы от ручейков слёз.
– ВСТАТЬ!!!
На мой окрик перепуганно разворачиваются ухаживающие за ранеными женщины. Кто-то из особо сердобольных заохал. Ну конечно, жалейте его, жалейте, чтобы парень окончательно погас.
– Боец партизанского отряда Михайлов, почему вы сразу не встаёте, когда с вами разговаривает старший по званию?
Лицо пацана надо видеть. Точнее, глаза, в которых застыла боль вперемешку с ужасом. Боль понятна, а ужас от того, что я разговариваю с ним, увечным, в таком тоне и что-то требую. Неужели я ничего не понимаю?!
– Боец Михайлов, вы чего-то не поняли? Почему вы не участвовали в разворачивании лагеря? Думаете, ваша помощь была не нужна? У нас не хватает людей, а вы отлёживаетесь.
Парень снова задрожал, в глазах показались слёзы, первые капли которых уже побежали вниз.
– Или вы думаете, что я не способен понять вашей ситуации? Так вот, вы ошибаетесь. Я прекрасно понимаю сложившуюся ситуацию. Понимаю, что идёт война. Что гибнут люди. Что враг, который УЖЕ захватил часть нашей земли, позволяет себе истреблять гражданское население. И чтобы его остановить там, далеко-далеко на востоке, мы здесь должны делать всё от себя зависящее. А именно – пускать поезда под откос. Враг будет мстить, будет убивать заложников, а мы будем их отбивать. Будем наносить ответные удары. И для этого мне нужны люди. Посмотри, много ты видишь мужчин в лагере?
Лёня невольно направил взгляд в сторону открытого прохода, затем коротко отрицательно кивнул.
– Вот именно. Их не только немного, их практически нет. А ты – мужчина. И мне всё равно, что у тебя осталась одна рука. Ты можешь сжимать в ней гранату или нож, можешь придерживать пулемётную ленту, можешь стрелять из пистолета. Ты можешь кучу всего и одной рукой.
Да, ты не полноценный боец, в рейды я тебя уже не возьму. Но ты ведь не думал, что я включу в отряд вот этих людей?! Вот этих баб, вон ту девчонку, старика? Нет, конечно. Для гражданских будет создана отдельная база. Но ведь кто-то же должен будет их охранять?
И кто-то должен быть связным между двумя лагерями. А если немцы и полицаи найдут лагерь – кто-то должен будет их задержать! Хоть и ценой своей жизни.
Вот этим человеком ты и будешь. И если ты за всю свою оставшуюся жизнь убьёшь хотя бы одного немца с одной рукой, так чем ты будешь хуже тех, кто погиб с обеими, не остановив ни одного врага?
Лёня, пойми. Жизнь не закончилась, ты жив! Заражения не началось, а это большая удача. У тебя есть родители?
Парень лишь коротко кивнул, снова опустив глаза.
– Так неужели ты думаешь, что твои родные были бы счастливее, если бы узнали, что ты погиб? Глупый! Вот что самое страшное, что самое необратимое – смерть! Там, за чертой, обратного хода не будет. И поверь, любой из них, ушедших, был бы рад с тобой поменяться. Так что прежде, чем думать о том, что ты потерял, подумай о том, что у тебя осталось. А для родителей – хоть без рук и без ног, для них ты всегда останешься любимым сыном. Уйти сознательно, не в бою, а так – это предательство. И для родителей, и для нас!
На окончании фразы я вновь добавил металла в голос. Пусть не раскисает, он действительно нужен мне как боец.
– И последнее. Я бы понял тебя, если бы тебя ранили в пах. Вот тут да, для мужчины уже жизнь не мила. Ни одной девки…
– Вы думаете, на меня хоть кто-нибудь теперь посмотрит?
Я позволил себе лёгкую улыбку, впрочем, практически сразу стерев её с лица.
– Я задам тебе один вопрос, который уже задавал. Посмотри по сторонам. Ты видишь много мужчин? Нет? А знаешь почему? Потому что идёт ВОЙНА. Потому что мужики на ней гибнут тысячами каждый день. И ты уже принял в ней участие, ты выжил в бою с сильным противником, ты был тяжело ранен, но рана не воспалилась. Ты получил возможность и моральное право ВЫЖИТЬ.
А ведь война кончится. Когда-нибудь. Ты представляешь, насколько баб будет больше, чем мужиков? Нет? А теперь представь.
Это жестоко и несправедливо, как и сама война. Она отнимает любимых, отнимает сыновей, женихов, отцов, мужей… Но это кончится. Люди с новой силой захотят жить, любить, рожать… И ты думаешь, что не найдётся женщины, которая будет рада принять в дом мужика? Да что там рука! Сколько с фронта покалеченными вернутся! И им будут рады, ведь многие не вернутся ВООБЩЕ. А с целой рукой, да с двумя ногами, а главное, – тем, что болтается между ними, не пропадёшь, слово тебе даю.
Вот тут я позволил себе широко улыбнуться. Но и мальчишка наконец-то ответил несмелой улыбкой.
– На пирожок с курицей. Съешь медленно, тщательно пережёвывая каждый кусочек. Еды у нас немного, так что кушай не спеша, лучше насытишься. Тебе нужны силы, силы чтобы выжить. Будет ещё одно задание, но вначале выполни первое.
Мальчишка начал жевать. Ох, сколько усилий ему потребовалось, чтобы не заглотнуть ковригу разом! Но парень справился с собой.
– Держи. Это пистолет «люгер», под патрон 9 мм. Сильная штука на ближнем расстоянии. Теперь это твоё штатное боевое оружие. Твоя задача – освоить его в совершенстве. Смотри и запоминай, показываю один раз.