Лесные призраки
Шрифт:
Хотя на деле, при всей боеспособности и решительности, Алексей был «бирюком», привык действовать самостоятельно, не полагаясь на других. Обратной стороной автоматически стала неспособность организовывать людей и руководить ими. Хорошим, даже очень хороший боец, но всё-таки не командир.
Я узнал про нашего егеря от Виктора. Накануне кто-то обстрелял группу немцев, занимавшихся «сбором продуктов», сиречь грабежом. С их стороны погибло три человека. Я, признаться, подумал про нескольких нападавших, а Виктор вспомнил про егеря, исчезнувшего с момента прихода немцев.
Найти его было ой как непросто. Но
Наконец-то гибкая фигура мужчины показалась среди деревьев. Егерь идёт пружинистым шагом, мягко, неслышно. Сложен средне, но в сухом жилистом теле чувствуется звериная грация и сила.
Приближается. СВТ за правым плечом, несёт по-уставному. Вот почему я подумал, что на немцев напала группа: самозарядка даёт высокую плотность огня, как если бы огонь из трёхлинеек вели как минимум трое стрелков.
Ну а с интуицией у тебя как, почувствуешь чужака?
Почувствовал, остановившись метрах в пяти от моей лёжки. Я неплохо замаскировался листвой, плюс камуфляж, дышу очень ровно и мягко. Но егерь присел на колено и вперился взглядом именно в мой «бугорок», образованный телом и листвой. Ну, что дальше?
Резко срывая с плеча самозарядку, рывком вскакивает на ноги. Быстро, очень быстро.
Но недостаточно быстро, когда тебе противостоит «бранденбуржец». В две секунды рву дистанцию; ударом ладони сбиваю ствол СВТ. Резко приседая, зашагиваю правой под колени. Рывком на себя выхватываю ноги – и мой невольный противник летит вверх тормашками.
Прыгаю на грудь коленями, выбивая дух. Левую руку фиксирую под шею, правой хватаю за горло; левым же коленом прижимаю правую руку, сжимающую СВТ. Контроль.
Вот теперь можно и поговорить.
– Слышь боец, я спрашиваю, отвечаешь кивком. Понял?
Алексей вперил вмени полный ненависти взгляд. Не понял.
Сжимаю до упора кадык.
– Не геройствуй. Не то время, не та ситуация. Гансов ты три дня назад пострелял?
Ярости во взгляде не убавилось, но кивком ответил.
Отпускаю горло, встаю. Протягиваю руку.
– Ты не обижайся, что я с тобой так жестковато. Лес – твоя стихия, и иначе я бы просто не смог к тебе подобраться. Наслышан о снайперских способностях. Ну а часть своих я только что показал.
У меня к тебе есть предложение…
Обязательна ли была демонстрация силы? Думаю, да. Мальчишки зачастую живут инстинктами, практически всё время проводящий в лесу егерь не особо далеко от них ушёл. Чтобы доказать своё право командовать, я должен был проявить силу. Доступно проявить, так, чтобы мысли нарушить или оспорить мой приказ в принципе не возникало.
С красноармейцами всё прошло проще и легче. Виктор и
Тем более, тогда далеко не всех полицаев вязали кровью, да и «громких» карательных дел за ними не водилось. Сыто, спокойно, немцы не придираются, чем не жизнь?
Тут ещё вот что надо учесть: по деревням и сёлам разбредались в основном те, кто разуверился в возможности продолжения борьбы. Они просто искали тихого и спокойного места, оседали у соломенных вдовушек, потому и предложения немецкой администрации принимали. Те же, кто хотел сражаться, прорывались на восток, к фронту.
Но среди человек десяти местных окруженцев нашлось трое, кто поначалу отказался идти служить фрицам. Конечно, потом бы их или уговорили, или заставили, а может, забрали бы в заложники или угнали в Германию.
Так вот эти трое, Владимир, Виталий и Илья, после недолгих бесед со мной согласились вступить в отряд. Большую роль в этом сыграли моя служба в органах и старшинство по званию. Субординация и дисциплина сидели в ребятах крепко.
Что ещё я могу про них сказать? Владимир и Илья были из одной части, причём второй был ведомым по отношению к старшему товарищу. Зато честным и когда надо – стойким. Но в общении тихий, неконфликтный и, в общем-то, не очень решительный. К сожалению, я плохо его запомнил. Хотя была одна любопытная деталь: когда я пришёл за обоими товарищами, именно Илья первым решился принять моё предложение, причём достаточно уверенно.
Владимир был полной противоположностью сослуживца. Шумный, весёлый, к тому же рослый и крепкий, он умел нравиться женщинам. Потому и сумел задержаться в деревне у одной из самых красивых молодок. Мой призыв он поначалу пытался проигнорировать. Не получилось. Из личных качеств: как ни странно, был не очень смелым и вперёд в бою не лез. Но хорошо знал пулемёт, потому я и включил его в расчёт вторым номером.
Виталий чем-то похож на погибшего Илью. По крайней мере, был похож: застенчивый и тихий, немногословный. Но с развитым чувством долга и, когда нужно, смелый до безрассудства. Со временем и голос прорезался, и командирские навыки появились. «Гадкий утёнок» после пары схваток с немцами превратился в «прекрасного лебедя».
Я долго создавал отряд, учил людей, провёл с ними две успешные боевые операции; наконец, я просто узнал их, привык к ним. А тогда…
Алексей был в сознании. Он тянул ко мне руки, хватал за рукава, пытался что-то сказать. Но изо рта раздавались только хрипы, воздух выходил с кровью сквозь пробитые лёгкие. Я пытался его перебинтовать, пытался… Отчётливо понимая, что рана смертельная, что бьющийся подо мной человек обречён.
Потом бледный от потери крови Виталя с наспех перебинтованным левым плечом притащил на пару с Мишкой Леонида. Мальчишка был без сознания. Пуля пробила предплечье правой руки, в хлам раздробив кость. Плоть тут же пришлось резать.