Лестница на небеса
Шрифт:
— Привет, — бросила Ирина.
Мышке показалось, что она немного раздражена, во всяком случае, на Мышку демонстративно не смотрела. Просто прошла на кухню и стала вытаскивать из сумки продукты.
Майк тоже поздоровался — в отличие от Ирины, тепло и как бы обрадовавшись Мышкиному появлению на этой кухне. А третий продолжал ее рассматривать.
— Кинг, ты усыновил девочку? — наконец поинтересовался он.
Едва заметно усмехнувшись, Кинг обернулся к нему и спокойно переспросил:
— А ты бы хотел, чтобы я усыновил мальчика?
Несмотря на эту пикировку,
— Можно было двоих, — парировал его друг. Или — все-таки брат? Их сходство, безусловно, бросалось в глаза. А взаимоотношения все больше напоминали братские…
— Мальчиков?
— Девочку и мальчика… Одну уже ты усыновил. Не выбрасывать же теперь ребенка на улицу…
Обычно Мышку жутко злило, когда кто-нибудь называл ее ребенком. Но теперь — она и сама удивилась этому — нисколько не задело, а даже напротив. Мягкая интонация, прозвучавшая в голосе нового знакомого, обволакивала ее и обещала защиту. Ей почему-то захотелось, чтобы этот человек стал и ей братом.
— Кстати, меня зовут Бейз, — представился он.
— Меня Мышка, — улыбнулась она.
— Хорошее имя…
— У вас тоже ничего себе…
— А мы живем по принципу первобытному, — сказал он, усаживаясь в кресло возле окна. — Знаешь, как жили наши пращуры? Прятали свои имена под прозвищами… Существовало поверье, что, если недоброжелатели узнают твое настоящее имя, будут обладать властью над твоей душой…
— Я же не недоброжелатель.
— Мышка, — внезапно повернулась к ней Ирина, — помоги разгрузить эту чертову сумку. А то от наших рыцарей помощи не дождешься.
Мышка кивнула — она была рада тому, что лед в Ирининых глазах растаял.
— Ты все время думаешь о бренном, — подал голос Майк. — Нельзя требовать от других такого же безрассудства…
— Ага, конечно, — саркастически хмыкнула Ирина. — Вот когда ты появишься на кухне с вопросом, есть ли у нас что-нибудь пожрать, я тут же напомню тебе, что думать о бренном не стоит… И посмотрю на твою физиономию.
Они вдвоем быстро выложили продукты в холодильник — Мышка отметила, что в основном это были банки с кабачковой икрой, и ужасно удивилась этому обстоятельству, но потом поняла — это просто самое дешевое. И вообще — самое распространенное… В это время Бейз ссыпал в ящик картошку, продолжая при этом бросать на Мышку вопросительные взгляды. Ей даже показался странным этот повышенный интерес к ее персоне. Майк и Ирина отнеслись к ее явлению в этой квартире куда более равнодушно.
И отчего-то ее не оставляло ощущение, что Бейз хочет сказать ей что-то, и ждет, когда они останутся вдвоем, потому что при всех этот разговор состояться не может. Мышка одновременно и боялась, и хотела этого разговора. Хотя бы потому, что он мог помочь ей понять этих странных людей. Еще более не похожих на остальных, нормальных, людей, чем сама Мышка…
Разговор действительно состоялся — после ужина. Как и предполагала Мышка, на ужин они с Ириной приготовили жареную картошку, приятным
А потом она вызвалась помыть посуду, потому что это как бы делало ее членом этой «семьи», и Бейз предложил ей помочь.
Вот тогда-то они и поговорили.
Мышка мыла тарелки, Бейз их вытирал, и некоторое время они молчали. Наконец он первым нарушил затянувшуюся паузу.
— Что ты тут делаешь? — спросил он.
Она вздрогнула от неожиданности вопроса и, не зная ответа, промолчала.
Потом повернулась к нему и почти враждебно спросила:
— А вас что, так раздражает мое присутствие?
— Нет, — покачал он головой. — Просто эта квартира не место для маленьких девочек…
— Я не маленькая…
— Тебе хочется так думать, — пожал он плечами. — Тебе кажется, что ты нашла выход, а на самом деле обнаружила тупик… Наш тупик. Не усложняй свою жизнь. Беги отсюда, пока еще не отравилась…
— Чем? — спросила Мышка.
— Нонконформизмом, — вздохнул Бейз. — Эта страна не совсем подходящее место для смелых мыслей… А мы — «Бродяги Дхармы». Изгои. Хобос…
— Слишком много непонятных слов.
— Скажем так, мы просто уроды, — согласился он найти понятное слово. — Ты хочешь, чтобы твоя жизнь стала игрой в прятки?
— Скажем так, — ответила Мышка, — я не хочу, чтобы моя жизнь напоминала геркулесовую кашу. И потом — я тоже урод. Может быть, даже в большей степени, чем вы… Вам для того, чтобы вызвать всеобщее неодобрение, приходится отпускать длинные волосы и всячески раздражать обывателей… А мне и без этого приходится сталкиваться с непониманием окружающих… Так что все твои слова потонули в холодной воде…
Теперь, как она заметила, он смотрел на нее совсем другими глазами. Сначала он удивился — видимо, не ожидал услышать от нее этакой тирады. Похоже, думал, что она всего лишь любопытный ребенок…
— Так что еще неизвестно, кто кому принесет больше неудобств, милый Хобо, — сказала она и улыбнулась. — Впрочем, мне действительно пора домой, потому что уже темнеет… Но это совсем не означает, что я не вернусь сюда…
Она вышла в коридор и стала одеваться.
Ей было обидно — она была вынуждена признаться себе в этом, хотя изо всех сил и пыталась спрятать эту обиду не только от окружающих, но и от самой себя.
— Мышка, ты далеко?
Она встрепенулась, услышав голос Кинга. Он стоял, скрестив на груди руки, и ей показалось, что в его глазах, спрятанных за насмешливостью, таится испуг. Как будто он боится, что она уйдет навсегда.
— Мне пора домой, — сказала Мышка.
— Тебе что-то сказал Бейз? — Он обернулся и крикнул туда, в комнату: — Бейз! Ты обидел Мышку?
Бейз тут же появился рядом и вопросительно смотрел то на него, то на Мышку.
— Я вообще-то ее не обижал, — сказал он озадаченно. — Мне просто показалось, что «площадь Дам» не то место, где стоит находиться юным девицам. И — это уж я знаю точно — ты им, этим девицам, неподходящая компания… Может быть, она за тебя обиделась? Мне она, правда, сказала, что ей пора домой.