Летающая Тэкла
Шрифт:
С тех пор уже много лет занимался Тангалаки самым опасным и прибыльным ремеслом в Ромарике – доставал и перевозил с места на место самый разный генетический материал. Он был вхож почти в каждое богатое семейство на всем протяжении Арденнского леса; и всегда-то Еврипид возникал вовремя, когда наставало время подыскивать жениха для дочери-мутантки.
И уж конечно в любой момент у него оказывалась наготове композиция вытяжек, подобранных «индивидуально», как он уверял. И сопутствующие сертификаты неизменно присутствовали, и с правильными водяными знаками, хорошо видными на просвет. И все это изготавливалось в подпольной лаборатории при свете керосиновой лампы немытыми пальцами.
Иногда инъекции, предложенные
Тангалаки всегда внимательно следил за последствиями своих экспериментов. В иных случаях он появлялся с новым чудодейственным средством на пороге детской. Пару раз его жестоко били, но так или иначе он всегда выходил сухим из воды.
Разумеется, Еврипид был далеко не столь глуп, чтобы ограничить свою деятельность этими противозаконными экзерсициями. Качнувшись, словно маятник, от абсолютно легальных ленточек и туфелек к абсолютно нелегальным вытяжкам генетического материала, Тангалаки остановился как бы посередине и отныне опасно балансировал на кончике иглы. Преимущественной деятельностью Еврипида Тангалаки сделался косметический бизнес. Рекламный слоган для «Косметики сердца» гласил: «Косметика откроет Вам космос». Почему провинциальные мутанты – главные потребители «Косметики сердца» – непременно должны нуждаться в том, чтобы им открылся космос, – об этом говорить не было принято. Предполагалось, что космос необходим всем.
Свои продажи Еврипид всегда обставлял с большим искусством. Появившись в городе с товаром, он не расклеивал по улицам объявления. О, нет – обычно он останавливался у знакомых, а те оповещали своих знакомых: прибыл! привез! много! И вот уже из дома в дом ходят стареющие мутантки с девически блестящими глазами, и повсюду слышится: «Я познакомлю тебя с потрясающим мутантом… Для меня дружба с ним – это большая честь… Ты этого достойна!.. Скажем, так: настоящий товар стоит настоящих денег… При чем тут «обдиралово», кто по-настоящему о себе заботится – тот найдет средства заплатить…»
И вот Великий День. В доме полно этих мутантов, немолодых, пожеванных жизнью и выплюнутых ею за полной несъедобностью. Настороженных, не готовых поверить в то, что чудо можно купить.
Тангалаки, появляясь откуда-нибудь из кухни с сияющей улыбкой, мгновенно оценивает: кто пришел из любопытства, а у кого в кулаке тайно потеют деньги. И работает только на них, на тех, кто ждет. Вон, например, та, бородатая жаба – она почти готова. Итак, внимание: новая мазь «гладкое личико».
– Друзья! – задушевно произносит Еврипид.
Напряглись. О, стоит послушать! Жил-был один мутант, который мечтал бескорыстно осчастливить все человечество. Для этого он разработал особый рецепт. Только травы – все натуральное. Позволяло очистить и обновить ткани организма, снять некоторые внешние последствия мутаций, вывести радионуклиды… Но никто не верил в этого молодого мутанта – ведь он был простым студентом с кафедры гендерной философии. И вот тогда его старенькая бабушка сказала: «Внучек! Я скоро умру – мне уже все равно и я ровным счетом ничего не теряю. Позволь мне на себе испробовать твоего снадобья». Мутант-изобретатель провел с бабушкой курс лечения… и старушка оздоровилась! Избавилась от радионуклидов! Почувствовала себя сильной! С
– И с тех пор наш продукт распространяется только так, от сердца к сердцу, – заключал Тангалаки, обаятельно улыбаясь. – Спасибо, продукт!
В этом месте слушатели начинали ерзать. Еврипид вынимал несколько пар фотографий: мутантка до приема продукта – мутантка после. Показывал. Публика любит наглядность.
Затем, не дав никому опомниться, Тангалаки переходил к практической стороне. В считаные клепсидры распродавались коробки с пудрой, тонизирующие коктейли в порошке, пахнущие почему-то средством от моли, шлаковыводящие пилюли, помадки, карандаши для выведения бородавок, «Русалочья холера» – особое средство для сжигания жира прямо в желудке… Когда все, отягченные продуктом, расходились, неизменно кто-нибудь оставался и, наученный знакомцами, тихо, с намеком спрашивал – нет ли какого-нибудь лекарства… порадикальнее?
Еврипид Лучезарный намеки понимал с полуслова и сразу начинал вникать в положение, озабоченно кивать. Для таких клиентов у него был заготовлен особый аттракцион под названием «Качели Надежда-Отчаяние-Надежда». Аттракцион приводился в действие и останавливался на «Надежде». Назывались суммы. Сначала стыдливо: «Пять». Уточнялось намеками, не сотен ли. И вот тут Еврипид устремлял на клиента взгляд – прямой, зрачок в зрачок. Ласковый. Честный. Твердый. С насмешкой – что мы с вами, в самом деле, дети, что ли? «Тысяч». – «Как?» – «Пять тысяч». – «Сестерциев?» – «Денариев». – «Ну, знаете…» Пауза – и Еврипид неизменно выходит победителем. Более того, теперь у него появлялся еще один верный сторонник.
Кроме денежной платы Тангалаки всегда брал генетический материал – «для анализа», как он объяснял клиентам. Этот материал доставлялся Суллам, Гаю и Луцию. Оба этих Суллы работали, скрытно от всех, даже от Метробиуса, над продлением срока жизни клонов. Конечно, эта тема интересовала всех, однако Гай и Луций желали, опередив патрона, создать сыворотку для одних себя.
У Еврипида была назначена с ними очередная встреча – как раз неподалеку от того места, где стояли лагерем патриций Эмилий, такой непредусмотрительный. В данный момент разработка сыворотки долголетия – ее основное действие направлено на замедление обменных процессов в теле клона – вступила в решающую стадию. Тангалаки, со своей стороны, трудился над собственным проектом: в Нарбоне сейчас имеется одна перспективная девица на выданье – дочь крупного банкира. Ее отец весь Нарбон держит в кулаке. Вот так он весь Нарбон держит! (Думая о банкире, Еврипид всегда стискивал пальцы, вонзая ногти в ладонь). Богат – несметно. Через третьих лиц он уже выразил желание встретиться с Тангалаки и обсудить с ним некоторые семейные проблемы.
Еще издали Еврипид Тангалаки почуял костерный запах. Пав на чрево свое, подобно змию, он пополз, старательно хоронясь под кустами. Вряд ли это Суллы, дожидаясь его, так шумят и жгут ветки. Суллы обычно крайне осторожны. Обостренное чутье контрабандиста улавливало присутствие большого числа людей. Еврипид зарекся гадать, кто это может быть. Один только раз мелькнуло в уме: «Уж не меня ли ловят?» – и тотчас так некстати мысленно нарисовался один крупный негоциант из Аквинка, у которого после приема шлаковыводящих пилюль умерли жена и теща. По слухам, он поклялся распять этого отравителя Тангалаки на первом попавшемся дереве и даже нанял отряд охотников из числа членов изуверского Союза Чистоты Расы. Мысль застигла крадущегося Еврипида врасплох. Он покрылся ледяным потом и ощутил несвоевременную каменную тяжесть во всех членах; мертвая голова, словно бы превратившись в свинцовую гирю, придавила его к земле. Насилу отдышавшись, Тангалаки наконец пришел в себя и осторожно выглянул из-под куста.