Летающие кочевники
Шрифт:
— Чего, милай?
— Решение, говорю, принимать надо. Иначе шашлык… Начальник из меня шашлык сделает… У кого в деревне моторка-то есть?
— У Фроловых. Как в деревню въезжал — первый дом по левой руке возле озера. Только навряд ли у них кто дома…
— Это даже к лучшему, — обрадовался Кавтарадзе.
— Чего? — не поняла старуха.
— К лучшему, говорю.
— И то… Он мужик боязливый. Не согласится плыть…
— А где он моторку держит?
— За садом, на берегу. Там у него мостки деревянные. У мостков моторка. Только навряд уговоришь.
— И я так думаю… Значит, дело такое, бабушка: придут мои ребята, пусть сразу бегут к Фролову. А не застанут меня, пускай тут ждут. Чтобы ни шагу с базы. Ни ночью, ни утром. Пока не вернусь. Поняли?
— Поняла, чего не понять. Скажу, к Фроловым за моторкой пошел. И чтобы, мол, ждали…
— Вот именно. Спасибо за угощенье.
Кавтарадзе сунул телеграмму в полевую сумку, нахлобучил шляпу и выбрался в сени. В сенях он долго копался в углу, где было сложено оборудование отряда. Найдя то, что было нужно, он перекинул через плечо маленький пластмассовый футляр радиометра, потом выбрал самый длинный щуп на гибком резиновом шнуре. Со щупом в одной руке и геологическим молотком в другой Элгуджа направился через огороды к озеру.
— Нашли кому поручить, — брезгливо цедил академик Петров, постукивая янтарным мундштуком по полированной поверхности письменного стола, Кавтарадзе! Теперь будем хлопать глазами перед комиссией! Вы его телеграмму видели? Бред какой-то…
Савченко со вздохом пожал плечами. Возражать было нечего, да он предпочитал и не возражать начальству, особенно когда начальство сердилось.
— Подумать только, — продолжал академик, — на территории, где мы столько лет ведем работы, происходят совершенно невероятные события, а мы узнаем об этом последними. И когда от нас требуют объяснений, мы ничего объяснить не можем. А почему? Потому, что мы не знаем, что творится у нас под носом. Позор! Ну что вы молчите, Алексей Осипович, скажите хоть что-нибудь.
— Поначалу все это не выглядело так серьезно, — пробормотал Савченко. — Да и этот Марков показался мне — того…
— И ничего вас не насторожило в его рассказе?
— Я дал указания Кавтарадзе…
— Не напоминайте мне о нем! — подскочил в кресле академик. — Не хочу слышать этой фамилии. Называется, начальник партии! Сначала его нигде не найти. Потом, когда его уже ждут в институте, он оказывается задержанным милицией. И за что? За угон моторной лодки. Нашел время для рыбной ловли! А вместо объяснений дурацкая телеграмма…
— Его не выпускают из-за карантина; вот он и прислал телеграмму…
— Благодарю за разъяснение, Алексей Осипович. Сам я никогда не догадался бы! Вот что, дорогой мой, придется вам ехать вместе со мной на очередное заседание комиссии.
— Но я… — начал было Савченко.
— Вы слышали подробный рассказ Маркова, вы давали указания этому вашему, — академик махнул рукой, — ну, словом, начальнику партии… Вот все и объясните комиссии.
— Наверно, Марков лучше это сделает.
— Да поймите вы, что Маркова сейчас нет…
— Как нет? — поднял брови Савченко.
— Его пришлось поместить в клинику… нервных болезней.
— Ого!
— Кажется, с ним началось то же, что с жителями Сельцов. Кстати, Алексей Осипович, а вы… вы у себя ничего такого не замечали?.. Вы ведь тогда долго беседовали с Марковым. Вдруг это действительно заразно?..
Савченко поспешно взглянул на свои пальцы, потрогал ладонью подбородок, с сомнением покачал головой:
— Пока вроде ничего… Может, эпидемия в Сельцах — сама по себе?.. А Марков — он и раньше был немного того…
— И лесник, выражаясь вашей терминологией, тоже «того»? Ведь и его найти не могут.
— Найдут… Лесник давно оттуда уехал. Мог в Сибирь или на Дальний Восток махнуть. Там не сразу сыщешь.
— Ну, а наведенная радиация вокруг домика старика? — не сдавался академик. — Судя по всему, именно наведенная радиация и какие-то непроверенные, но весьма странные явления, которые происходили в брошенной лесной сторожке, и послужили причиной эпидемии.
— Это медики придумали. Они никогда не сталкивались с такой болезнью, вот и мудрят… А с радиацией тоже не все ясно. Кто ее наблюдал? Школьники из Сельцов с учителем физики! А Кавтарадзе проверял радиометром. И, судя по телеграмме, никакой радиоактивности не обнаружил…
— Ваш Кавтарадзе попал к шапочному разбору. Что он мог найти, если от сторожки осталась куча пепла?..
— Молния сожгла сторожку незадолго до его приезда. Если бы что-то было, пепел показал бы повышенную радиоактивность.
— Как у вас все хорошо получается, — снова вспылил академик. — Марков "немного того"; лесник уехал просто так; наведенной радиации вообще не было; в Сельцах ничего не произошло. Особую комиссию создали от нечего делать. Все болваны. Один Кавтарадзе орел… Ну, а сама эпидемия? Это факт или тоже выдумки? Эпидемия, карантин и все прочее…
— А что — эпидемия? Мало ли какие болезни бывают…
— Однако в «викингов» Маркова вы поверили? — прервал академик.
— В викингов? — растерянно повторил Савченко. — В викингов я… Ну что вы!..
— Зачем же тогда поручили Кавтарадзе проверить на месте рассказ Маркова?.. Молчите… Вот то-то и оно. А дело в том, что при всей неправдоподобности рассказа Маркова есть в нем что-то такое, что заставляет поверить. Слишком уж все реально, чтобы быть галлюцинацией. Если бы Марков не пережил всего этого сам, он бы не смог так рассказать… И вы это почувствовали, и потому вы интуитивно ему поверили. Поверили, несмотря на всю неправдоподобность рассказанного. Так чего же вы теперь на попятную идете? Давайте выяснять все до конца.
— Ну, пусть будет по-вашему… — хмуро буркнул Савченко. — Конечно, если подумать, выглядит все бредово, но, с другой стороны… Раз уж нас в эту историю втравили, придется выяснять…
— Тогда прячьте подальше свой показной скептицизм и поехали на заседание комиссии.
Зазвонил телефон. Академик Петров взял трубку.
— Да… Да, это я… Нет, нашего сотрудника не будет. Он… его тоже задержали в зоне карантина… Заседание отменяется? А можно узнать почему?.. Так… Интересно… Весьма интересно… Перешлите мне, пожалуйста, этот материал… Нет, перевод не нужен, я читаю по-португальски… Благодарю, буду ждать… Да, мы попытаемся это сделать… Еще раз благодарю. До завтра.