Летающие крепости Гитлера в бою. «Урал-бомбер» Не-177 «Грайф»
Шрифт:
С пикированием тоже все оказалось «не слава богу». Первое испытание Не-177V5, проведенное 14 апреля 1942 года, сорвалось из-за отказа измерительных приборов. Следующая попытка, девять дней спустя, тоже провалилась, так как летчик-испытатель Питер, пикируя, не смог разогнаться больше 705 км/ч. Третий тест также не достиг ожидаемых результатов. Затем во время очередного пикирования отвалилась крышка бомбоотсека и прорезала недавно установленный новый горизонтальный стабилизатор. А 16 июля во время пикирования у He-177A-013 W. Nr. 00 0028 «GA+QV», который пилотировал летчик-испытатель Шерлинг, над озером Плауэр, недалеко от Рехлина, отвалилось крыло. Лишь чудом всему экипажу, кроме одного летчика, удалось выпрыгнуть из падающего самолета с парашютами.
После этой аварии Технический отдел RLM не нашел ничего лучше, чем установить ограничения скорости для всех He-177. Отныне и до выяснения причин разрушения конструкции
13 августа 1942 года RLM представило рейхсмаршалу Герингу всеобъемлющий отчет, в котором был подробно описан ход испытаний He-177A-1. Резюме этого документа гласило: «Вследствие конструктивно недоработанных и ненадежных силовых установок нельзя ожидать каких-либо серьезных операций с участием самолета до августа 1943 года». Главнокомандующий, потрясенный множеством технических деталей и длинным списком трудностей с освоением силовой установки, пришел в ярость. «Что вы мне за самолет сделали, сволочи? Почему вдруг появился этот дурацкий двигатель, который так идиотски сделан? – заявил он. – Раньше они сказали мне, что будут два двигателя, соединенные друг с другом, а вместо этого внезапно появляется этот запутанный монстр из сварных двигателей, на которые нельзя рассчитывать!» Более того, Геринг был уверен (то ли кто-то ввел его в заблуждение, то ли он ввел себя сам), что двухмоторная «модификация» является лишь переходной к созданию полноценного четырехмоторного бомбардировщика. Когда же он узнал, что последнего нет и в помине, он так же был потрясен: «Я с самого начала говорил Удету, что хочу этого «зверя» с четырьмя двигателями. У этого «ящика» должно было быть четыре мотора через какое-то время! Никто не рассказывал мне об этом «фокусе» со сварными двигателями».
В это время война приобретала все больший размах. На Западе англичане постоянно бомбили немецкие города (немцы пока еще отвечали им относительно сопоставимыми по мощи ударами), на Востоке Советы разворачивали невиданное доселе производство танков на Урале, а через Ледовитый океан и пустыни Ирана шли бесконечные караваны союзных поставок в СССР. Люфтваффе, как никогда, нуждались в новом тяжелом бомбардировщике с большим радиусом действия. Однако его по-прежнему не было!
Предполагалось, что крупномасштабное производство He-177A-3 с усовершенствованными двигателями DB-610 начнется в октябре 1942 года, но к тому времени агрегат еще даже не был как следует проверен. А это означало, что история с DB-606 может повториться по второму кругу. Из-за более высокой рабочей температуры возникнут неизбежные трудности с охлаждением, циркуляцией масла, которые потребуют многочисленных конструктивных изменений как самого двигателя, так и самолета. А затем новые бесконечные испытания…
Стремясь максимально ускорить программу испытаний, было принято решение все Не-177А-3, построенные с октября 1942-го по январь 1943 года, по-прежнему оснащать DB-606. В конце 1942 года комиссаром программы Не-177 был назначен инженер Хайнрих Хертель, бывший технический директор и начальник отдела развития фирмы «Хейнкель», покинувший компанию в марте 1939 года. Человек, некогда занимавшийся разработкой этого бомбардировщика, был поражен предоставленными ему данными. Хертель сразу же заявил, что нет никаких сомнений в том, что слишком частое возгорание двигателей связано прежде всего с ошибками в расчетах и неправильной установкой силовых установок на заводах. «Всё заброшено и не имеет никакой заботы и внимания. В мирное время самолет был бы забракован сразу же!» — заявил он.
Между тем в начале сентября 1942 года появились новые проблемы, касающиеся прочности крыльев самолета при пологом пикировании и пикировании под большими углами. Например, у He-177A-1 W. Nr. 15191 «BL+FU» значительная деформация крыла была выявлена после всего 20 испытательных полетов. Она проявилась особенно сильно в центральной части концевого лонжерона, внешних частях крыла вдоль передней кромки плоскостей, а также вблизи воздушных тормозов. Тем не менее, несмотря на очевидную неспособность бомбардировщика пикировать, соответствующие испытания продолжались вплоть до конца сентября 1942 года с участием до пяти самолетов: He-177V5 и Не-177A-0/V15, Не-177A-1/V27 W. Nr. 15203 «VG+UC» и Не-177A-1 W. Nr. 15216 «VE+UP» и He-177A-1 W. Nr. 15191 «BL+FU». Кстати, последние три самолета были позже переоборудованы, как и многие другие, из He-177А-1 в A-3. Конструкторам пришлось ударно провести обширную и дорогостоящую программу по укреплению крыла, которая в конечном счете полностью решила проблему деформации.
Но она в итоге оказалась ненужной, так как 15 сентября 1942 года Хейнкель получил уведомление от Геринга о том, что требование о пикировании для Не-177 больше не действует. Рейхсмаршал назвал его полным безумием и запретил. «Никакого пикирования! – кричал рейхсмаршал в разговоре с Мильхом. – Лично запрещаю Не-177 пикировать, всех, кто вспомнит про пикирование, отдавать под трибунал!» Отныне конструкторы могли спокойно работать и наверстывать упущенное на ненужные работы и испытания время.
Кстати, в тот же период Не-177 потерял не только пикирование, но и часть дальности. Дело в том, что масса конструктивных изменений и дополнений, проведенных за долгие годы работы над самолетом, привели к тому, что его общий взлетный вес возрос уже до 34 тонн. Чтобы облегчить массу, пришлось сэкономить на бензине, то есть уменьшить емкость топливных баков. В результате He-177A-3, как и его следующая модификация, по дальности оказался меньше, чем машины первых серий.
Тем временем в заводском испытательном центре Вена-Швехат (там находилась штаб-квартира «Хейнкель-Зюд») начались летные испытания He-177A-3. Еще в июле 1942 года по решению RLM и Генерального штаба Люфтваффе конструкторское бюро Хейнкеля и производство прототипов самолетов было перенесено из Ростока в Австрию, в глубь Третьего рейха, границы которого тогда простирались до Дона и Азовского моря. Одним из первых на новой базе начал полеты He-177A-1/V25 W. Nr. 15153 «GI+BN», который имел удлиненный на 1,6 м фюзеляж. Этот образец показал заметное улучшение устойчивости самолета вокруг нормальных осей и впоследствии стал образцом для всех вновь выпущенных He-177.
E-Staffel 177
1 февраля 1942 года на аэродроме Рехлин-Ларц была сформирована испытательная эскадрилья E-Staffel 177 под командованием майора Рудольфа Монса. Первоначально она получила несколько He-177A-0, в дополнение к которым затем поступили Не-177А-1. Первым делом подразделение занялось учебными воздушными боями. Полеты, проведенные совместно с тяжелыми истребителями Me-210A-1, а также трофейными «Бофайтерами» и «Харрикейнами», показали, что те попросту не могли догнать «Грайф». Настичь его были в состоянии только самые последние модификации «Спитфайров». 14 мая 1942 года гауптман фон Холтхей провел учебные атаки Не-177, которым управлял Монс, на истребителях Bf-109 и FW-190. После этого было рекомендовано усилить хвостовую стрелковую точку.
Самолет E-Staffel 177 выполняет полет на малой высоте
Деятельность E-Staffel 177, как и все освоение самолета, сопровождалась многочисленными трудностями. К середине года три из восьми машин были разбиты (две с полной потерей экипажей), еще три вышли из строя. В итоге к середине года эскадрилья располагала только двумя пригодными для полетов «Грайфами». Вследствие этого значительную часть из запланированной программы испытаний провести не удалось. Более того, достигнутые результаты показывали, что бомбардировщик по-прежнему далек от показателей, заложенных в проект. Реальный радиус действия с бомбовой нагрузкой в 2 тонны составлял всего 2100 км, а максимальная скорость всего 460 км/ч. А учитывая тот факт, что Не-177 в то время рассматривался в первую очередь как замена FW-200 в операциях против судоходства, было ясно, что машина еще очень сырая. Майор Монс и вовсе считал, что использовать такой самолет с ненадежными двигателями над морем нельзя. Кроме того, расчеты показывали, что на полную переподготовку одной бомбардировочной эскадрильи потребуется не менее полугода. Тем не менее рейхсминистерство авиации было твердо убеждено, что He-177 является «летательным аппаратом высокой боевой ценности, несмотря на все еще существующие недостатки».
Рейхсмаршал Геринг любил бывать в Париже. Именно там он впервые увидел Не-177
К октябрю 1942 года майор Рудольф Монс смог подготовить подробный отчет о боевых возможностях Не-177. Оказалось, что наибольшая точность бомбометания достигалась при атаках с пологого и крутого пикирования под углом от 70 до 40°, в то время как точность попаданий при горизонтальном бомбометании была из ряда вон плохой. И это при том, что как раз в это время от использования «Хейнкеля» в роли пикирующего бомбардировщика было решено отказаться! Атаки с малой высоты давали хорошие результаты, однако из-за отсутствия бронирования на силовых установках, топливных баках и кабины, а также больших размеров самолета удары по объектам, защищенным сильной ПВО, были невозможны.