Летчики и космонавты
Шрифт:
У центрального подъезда здания мэрии военный оркестр исполнил Гимн Советского Союза. Мистер Биггс, надевший по такому случаю золотую цепь, пригласил гостей на ленч. Даже и здесь манчестерцы решили отличиться. Ленч был сервирован на «коронационном сервизе». Редкого, очень редкого гостя манчестерцы встречают с таким почетом!
Юрий Гагарин сердечно поблагодарил за теплый прием, вручил сувениры, к великому удовольствию манчестерцев, роздал сотни фотографий с автографом. Этот прием прошел, выражаясь протокольным языком дипломатов, в исключительно теплой и сердечной обстановке.
Вскоре мы снова были в Лондоне. Огромный
В программе на четверг 13 июля значилось: небольшая прогулка по городу, визит к лорд-мэру, встреча с премьер-министром, приемы в Обществе англо-советских связей и ассоциации «Великобритания — СССР».
В нашем распоряжении времени было немного, и мы решили посвятить утро осмотру города. Предполагалось, что рано утром, еще до того, как нахлынут туристы, наша экскурсия пройдет относительно спокойно. Но не тут-то было! Исторический лондонский Тауэр, этот древний замок, ставший недавно своеобразным музеем, был буквально заполнен молодежью и школьниками.
Расчет на тишину не оправдался. Громовой возглас «Едет!» потряс воздух, как только показалась машина с красным флажком.
Попасть в крепость удалось не сразу. Пробиться сквозь ряды возбужденных, кричащих людей был бессилен даже фельдмаршал лорд Александер, который встречал гостя у «Дома королевы». Не помогла и конная полиция.
Гагарин раздавал автографы, отвечал на приветствия, пожимал руки. И так было на каждом этапе нашей экскурсии.
Потом состоялась поездка в мэрию. Лорд-мэр Лондона сэр Уэли-Коэн торжественно встретил героя космоса у здания «Меншн-Хаус», расположенного в северном квартале Сити. Кстати сказать, северный район Сити — это квартал деловых кругов. Но даже в многочисленных окнах чопорного и строгого «Банка Англии» не было ни одного квадратного фута, свободного от человеческих лиц. Не было свободных мест и на тротуарах перед зданиями.
Тишина наступила лишь на несколько минут, когда Герой Советского Союза первый космонавт мира майор Юрий Алексеевич Гагарин в торжественном молчании возложил к подножию монумента британским солдатам и офицерам, павшим в двух мировых войнах, венок из пурпурных роз.
Советский офицер осторожно опустил венок со скромной надписью «От майора Юрия Гагарина» на гранитную плиту, отступил на несколько шагов назад, четко отдал воинскую честь и застыл по стойке «смирно» перед монументом. Минутой молчания все присутствовавшие на этой церемонии почтили память тех, кому не суждено было дожить до полета человека в космос.
Майора Юрия Гагарина принял премьер-министр Англии Гарольд Макмиллан. Эта встреча не могла не состояться, поскольку английский народ уже высказал свое восхищение первым советским космонавтом.
Макмиллан во время встречи задал космонавту несколько общих вопросов, поинтересовался самочувствием космонавта во время полета, пригласил осмотреть кабинет и полюбоваться видами из окон квартиры. Юрий Алексеевич отвечал с присущим ему остроумием, беседа сразу приняла непринужденный характер.
Юрий Алексеевич преподнес в подарок английскому премьер-министру экземпляр своей книги «Дорога в космос» с автографом. Гарольд Макмиллан от имени правительства Великобритании подарил советскому космонавту серебряный поднос работы английских мастеров. Глава английского правительства проводил советского космонавта до машины
— Как вы нашли майора Гагарина? — спросили Макмиллана корреспонденты.
— Восхитительный, восхитительный… замечательный человек. Наша встреча была очень приятной.
14 июля Герой Советского Союза майор Юрий Гагарин был в Букингемском дворце на завтраке с ее величеством королевой Великобритании Елизаветой Второй. Возле дворца собралась огромная толпа, и кортеж машин с трудом протиснулся сквозь плотным строй встречающих. Перед парадным подъездом дворца гвардейцы в форме времен Тюдоров взяли «на караул», приветствуя советского космонавта.
Весьма интересным был прием, устроенный в честь Ю. А. Гагарина министерством авиации. Государственный министр Дж. Эмери, маршал авиации Рональд Лиз и другие высшие чины королевских воздушных сил поздравили Гагарина.
На приеме присутствовали многие известные английские летчики, авиационные командиры, деятели авиации. В общей беседе, которая проходила в дружественной обстановке, назывались имена советских пилотов-рекордсменов, отдавалось должное достижениям советской авиации. Слава о наших ТУ, ИЛ, АН и других замечательных машинах, показанных на воздушном параде в Тушине 9 июля 1961 года, долетела до Англии.
Один из присутствовавших на приеме офицеров рассказал о своей службе в русских авиационных подразделениях во время первой мировой войны. Полковник вспоминал об успешных боевых действиях русских летчиков на Южном фронте в ходе известного Брусиловского прорыва. Тепло и увлекательно говорил он о летчике Петре Николаевиче Нестерове.
Разговор шел об авиации, покорении космоса. Но не только об этом. Нет-нет да и переходил он на самую важную, самую злободневную тему — о мирном сосуществовании. Наивными выглядели те, кто пытался спрятаться за фразу, что мы, мол, солдаты и наше дело выполнять приказы, а не думать. Ведь когда английские летчики на «спитфайрах» отражали атаки «юнкерсов», они не только выполняли приказы, но и думали об агрессии немецкого фашизма, о тех, кто потворствовал фашистским агрессорам.
Многие из присутствовавших на приеме заявляли примерно так.
Да, мы дружили в военное время, когда у нас был один общий враг. Зачем же нам ссориться в мирное? Сейчас только безумцы не понимают, что такое война.
— Авиация у вас сильная, — говорили английские летчики в беседе с Ю. А. Гагариным. — Русские летчики умеют драться. И авиационная техника у вас высокая. И… ракеты вообще…
Нам были приятны такие отзывы, и мы говорили в ответ, что вполне можно обо всем договориться, не размахивая атомными бомбами. Это была своеобразная полемика о судьбах мира, о жгучих проблемах современности, и Юрий Алексеевич сумел покорить многих собеседников.
Вечером после напряженного и трудного дня мы с Юрием Алексеевичем беседовали в нашей резиденции. Чувствовалось, что Юрий устал за этот день, до предела насыщенный официальными встречами и приемами, атаками журналистов, а также усложненный требованиями протокола и дипломатического этикета.
— Николай Петрович, скажите прямо: как у меня дела идут? Нет ли ошибок?
— Все правильно, Юра. Рад за тебя, — успокоил я Юрия Алексеевича.
— Завтра опять ответственные встречи. Как вести себя? О чем рассказать? Как поступить, когда вне программы атакуют корреспонденты?