Лети, не бойся
Шрифт:
Я хочу рассказать тебе всё, потому что ты умеешь слушать. Эту, казалось бы, незатейливую способность люди в твоём мире почти утратили. А ты хочешь оставаться человеком… Как я сказал, мне придётся оставить тебя. И не только тебя, но и эту реальность, которую ты, и окружающие, да и я сам именуем сегодняшним днем. Но на то мне дан знак, полученный сегодня. И чему я, признаться, несказанно рад, хоть и боюсь. Впрочем, обо всём по порядку.
Он достал ещё одну сигарету и закурил. Я терпеливо ждал продолжения, хотя уже готов был засыпать его вопросами.
– Алексей, моя история должна была остаться неизвестной ни тебе, ни кому бы то ни было ещё в этом мире. Однако, по моему возвращению, судьба
Я только пожал плечами: – Всё, что ты попросишь. Я могу записывать что-нибудь в тетрадь, пока буду слушать? Если ты хочешь, чтобы я потом это записал, так будет легче.
– Как считаешь нужным. Располагайся поудобнее. Итак… Как ты уже знаешь, я родился в поселке Уртюшка Челябинской области. Отец нас с матерью оставил, когда мне было всего шесть лет. Поэтому я его почти не помню. Зато хорошо помню маму. Её доброе сердце ни разу так и не позволило ей обвинить в своих трудностях отца. Она всегда находила объяснение любым дурным поступкам людей. Даже самым дурным.
Мама работала продавцом, и на отсутствие достатка нам было грех жаловаться. Она учила меня жизни. Собственным примером трудолюбия и ангельского терпения ко всем тяготам, свалившимся на её плечи. Я же рос обычным пареньком. Не шибко резвым. Где-то наверно даже увальнем. Учился при том неплохо. И подавал некие надежды.
Как и у любого мальчишки, у меня была детская мечта. Стать артистом цирка и колесить с ним по нашей огромной стране. Выходить на арену в свете софитов. Поражать собственным искусством и видеть восторг в глазах публики. Чудесная мечта для сельского малого, верно? А всего-то стоило увидеть один лишь раз цирк вживую.
И кто знает, может, мечте суждено было бы сбыться, не помешай тому здоровье. В девять лет мне впервые диагностировали миопию – близорукость. На рубеже одиннадцати и двенадцати лет она стала почти в шесть диоптрий. Скажу проще, без очков с таким зрением я не смог бы отыскать и дверь в собственном доме.
С мечтами о каскадерских трюках под куполом цирка пришлось расстаться. Как и, по большому счету, вообще с активными играми. На смену им пришли книги. Про приключения и фантастические земли. Где так легко слиться мыслями с настоящими героями и даже примерить на себя их облик. В реальности же, будучи и без того от природы с излишним весом, я превращался в рыхлого подростка очкарика. Который избегал девчонок, не веря в возможность взаимности чувств.
Я слушал Михаила и не мог поверить, что он рассказывает о себе. Настолько не вязалось это с его нынешним образом крутого мужчины. Казалось, твёрдость и решительность характера приходит как раз из детства.
– Неужели ты говоришь правду? Я представляю тебя совсем другим! – прервал я рассказчика, не удержавшись.
– Отнюдь, нет. Я был именно таким. И наберись терпения, Алексей. Если ты не веришь таким обыденным обстоятельствам, тебе ни за что не справится с моей главной историей. А ведь к этому я и веду. Моя жизнь на этом свете – лишь прелюдия. Тебе нужно помнить то, о чем я сказал прежде: здесь всё правда от начала и до конца. Ты готов слушать дальше?
Я согласно кивнул.
– Хорошо. Так вот… Отшумели школьные года и с маминым напутствием я отправился в Златоуст поступать в Челябинский государственный технический университет (бывший политех). Я был прекрасно начитан и эрудирован. В пику физической неполноценности тела, мой мозг был мобилен, силён и внушал надежды на успешную научную карьеру. Подтверждением чему и явились пять блестящих лет в постижении гранита науки и красный диплом выпускника машиностроительного факультета. Жаль лишь, что в эпоху перехода от советских ценностей к тотальному нигилизму, моё материальное положение оставляло желать лучшего. И мне всё чаще требовалось отказываться от любимой работы в пользу путей обретения заветных монет в кармане. В остальном же, жизнь виделась мне в радужном свете будущих свершений на благо моих земляков.
Я поступил на службу инженером Златоустовского машиностроительного завода и продолжал там работать до того самого дня. Дня, с которого перевернулась вся моя жизнь. Это случилось двадцать пятого мая 2007 года. За месяц до летнего солнцестояния и самой короткой ночи года. Накануне дня празднования Ивана Купалы…
С этого момента ваш покорный слуга прервётся. Цитировать рассказ Михаила выше моих скромных способностей. Я представлю вам, дорогие читатели, его целиком ниже как повествование от третьего лица. Весь его ход и обилие действующих лиц предопределяет такой мой выбор. Впрочем, судить об итогах изложения вам. Отправляйтесь с богом в неведомый край и не пытайтесь сверять истину. Может, где-то Михаил и ошибся в деталях. Может, что-то приукрасил и я. Вы легко найдёте некоторые свидетельства написанному в истории наших мест, в донёсшихся, как думают, невесть откуда преданиях и верованиях русского народа. Я же всего-навсего стенограф того, кто поручился светлой головою за правдивость этой истории. А что увидите в ней вы, решать вам. Итак…
Глава 1.
Переход.
Михаил Жаров, инженер машиностроительного завода города Златоуста Челябинской области, возрастом немногим менее тридцати лет, следовал вдоль проспекта Мира к улице Грибоедова. Оттуда до его дома было рукой подать.
Стояла замечательная для Златоуста ясная погода. Пригревало солнце и приятно пощипывало жаром лицо. Ветра почти не было. Виднеющиеся поодаль горы отливали яркой зеленью свежей поросли. Раскинули широкие объятия, приглашая устроиться в них созерцателем природного великолепия.
Пятничное настроение витало в воздухе города под невидимой сенью, раскинутой Бахусом и Купидоном. Щекотало нос чем-то приятным. Его вбирали в себя грудью молодые девчонки, смех которых ярко резонировал средь стен домов. Дополнял к пятничному букету столь нужные компоненты. Уличные киоски заманивали соблазнительными рисунками мороженного.
Михаил прогуливался не спеша. В наплечной сумке болтались приобретённые им на неделе шеллак, ацетат целлюлозы, медный купорос и анилиновые краски. Части ингредиентов, которые понадобятся ему сегодня для обработки буковых тарелок под рисунок и покрытие их лаком. Михаил давно и всерьёз увлекся резьбой по дереву. После работы на заводе его досуг сосредотачивался дома у широкой столешницы с тисками, стамесками, ножами и резцами самых изысканных форм. Мужчина отдавался этому делу с любовью и со свойственным ей вниманием. После изготовления поделки следовали необходимые сушка, обработка и отделка орнамента. Самые, что ни на есть обожаемые им этапы. Как раз сегодня он планировал начать вязь каёмки изделия, что наполняло Михаила ощущением цельности и пользы предстоящих выходных дней.