Лети, звезда, на небеса!
Шрифт:
Когда я закончила обустраиваться, за окном уже стемнело. Задернула шторы, включила свет и ощутила сильнейший дискомфорт. Эпицентр неприятных ощущений находился в желудке. А что ж вы хотели, я с утра не жрамши!
Ну и что теперь? Все-таки придется стучать дверь по спине? А если ногами, то и пониже спины.
Обошлось. И для двери, и для меня. Предмет возможных надругательств распахнулся, появился совершенно незнакомый мне персонаж. Может, араб, а может, кто-то из местных. Черноволосый смуглый парень. Очень серьезный и необщительный.
Он молча брякнул на стол поднос,
Так, чем же решили поделиться с несчастной женщиной воины славного Бахрама? А что, неплохо: мягкие свежие лепешки, сыр, зелень, фрукты, чай в термосе.
Мы с дочкой жадно набросились на еду, еда испуганно жалась по углам подноса, однако скрыться ей не удалось. Но она отомстила, мгновенно сговорившись с веками моих глаз. Эти предательские шторки начали слипаться с упорством маньяка.
Я почти на ощупь добрела до входной двери, волоча за собой стул. Подперла ручку колченогим приятелем и еле-еле смогла донести себя до кровати.
И все. Дикое нервное напряжение этого дня плюс коварные происки сытного ужина сделали свое черное дело. Черное-пречерное, без всяких снов.
Утром обнаружилось, что стул валяется на полу. Либо я его плохо закрепила, засыпая на ходу, либо ночью кто-то приходил ко мне в гости. Грохот упавшего стула спугнул посетителя, зато не смог разбудить меня. Хорошо, что посетитель оказался трепетной ланью.
Все, проехали. И поехали дальше. Будем считать, что никто ко мне не приходил, стул упал сам.
Считать можно сколько угодно, хоть до тысячи, хоть до двух, а вот попытаться пошевелить мозговыми извилинами не мешало бы.
Так, напряжемся, сосредоточимся… Фу, да при чем тут это? Я же не в туалете, а в комнате сижу, у окна. Шевелю вот извилинами, потею, стараюсь.
Перестаралась. Извилины стали еще извилистее и перепутались окончательно. Сейчас у меня в голове будто сопел и матерился клубок спагетти, мыслительный процесс застрял где-то в середине этого клубка.
Очень кстати принесли завтрак. Положительные эмоции помогли мне навести порядок в голове, теперь там снова было чистенько и все готово к эксплуатации.
Бахрам появился вовремя, когда я могла уже разговаривать вполне связно и даже целыми фразами.
– Ну что, Анна, – вождь переоделся, вместо камуфляжа нацепил джинсы и черный пуловер, – мои ребята просматривают архивы МакКормика. Там ничего о тебе нет, зато есть информация об Алекс Голубовски, единственной женщине, причем русской, с которой этот шакал работал полгода назад. И оказалось, что эта Алекс попала в лабораторию совершенно случайно, к нашей борьбе она не имеет никакого отношения. Так что скажешь, Алекс? Ты сбежала от МакКормика полгода назад, он разыскивал тебя и в итоге нашел. Зачем, для чего?
– Я не Алекс, я Анна.
– Тц-тц-тц, – укоризненно пощелкал языком Бахрам. – Не надо врать. К сожалению, видеозаписи полугодовой давности не сохранились, но на жестком диске компьютера МакКормика информация осталась. Пусть даже самая общая, но нам достаточно, чтобы все понять.
– Понять
– Что твой ребенок был зачат в лаборатории этой гиены. И, возможно, искусственным путем, поэтому он – результат эксперимента с момента зачатия. Вполне вероятно, что МакКормик ожидает от этого ребенка каких-то сверхчеловеческих способностей, хотя, конечно, может родиться обыкновенный урод.
– Прекратите сейчас же! – Ну как это можно вынести, объясните мне?!
Почему мужики такие упертые, причем независимо от расовой принадлежности и вероисповедания? Ведь я вижу – Бахрам абсолютно убежден в придуманной им же версии, и теперь доказать обратное – дело гиблое и бесперспективное.
– Ага, занервничала! – усмехнулся самый прозорливый в мире мужчина. – Значит, я прав.
– Ну сколько можно говорить – я не Алекс Голубовски, я Анна Лощинина!
– Прекрати, женщина! – Бахрам хлопнул ладонью по столу. – Мне надоело слушать твое жалкое вранье! Учти, я передал информацию о тебе заинтересованным людям, и за тобой скоро приедут. Твой ребенок родится в нашем научном центре. Да, – гордо улыбнулся упрямый осел, – у нас есть свои исследовательские центры, где идет работа над оружием возмездия. И твой ребенок может им стать.
– Ребенок? Оружием возмездия?! Да вы совсем спятили! – щеки мои пылали, в голове гудело.
Господи, это ведь мне снится, да? Я даже щипать себя не буду, я и так знаю, что это сон, бред.
– Ничего подобного, женщина, мы очень хорошо соображаем. – Бахрам поднялся и направился к выходу. У самой двери он остановился: – Человек может стать смертельным оружием, и не только в кино. Отдыхай, набирайся сил, тебе предстоит дальняя дорога.
Дверь захлопнулась. И тут же ей в спину врезалась тарелка, затем еще одна.
Я переколотила всю посуду, но легче мне не стало. Безысходность ситуации предусмотрительно залезла в душе поглубже, откуда я не могла ее достать, и ехидно крутила фиги.
Ой, не напрягайся так, дорогуша, все равно я до тебя доберусь!
Но безысходность во мне сидела прочно. Монументально так, безнадежно и основательно.
Глава 31
В очередной раз судьба загоняет меня в угол, а потом с интересом наблюдает – сумею я выпутаться или нет. Возможно, даже ставки на меня принимаются. Интересно, а как оцениваются мои шансы в данной ситуации?
Безысходность хихикнула и подняла над головой табличку: «1:100». Понятненько.
Эй, там, наверху, хоть кто-нибудь еще верит в меня?
На плечо медленно спланировало маленькое перышко. Ангел, ты чей – мой или дочкин? Впрочем, неважно. Быстренько выгребай из карманов все свои сбережения и ставь на меня. Поднимешься!
Времени, похоже, у меня мало. Его почти нет, так, горстка на дне детской чашечки в горошек. Значит, придется импровизировать; разрабатывать детальные планы А, Б и В я не успею. Главное, чтобы за мной не приехали сегодня. Дружище ангел, если хочешь выиграть, придется потрудиться и задержать мой эскорт.