Летим в Лас-Вегас!
Шрифт:
– Прошу прощения? – интересуюсь я причинами его веселья.
– В «Цирке» вы никаких миллионеров не найдете! – сообщает он. – Там останавливаются одни толстые мамаши с детишками да еще гангстеры из Лос-Анджелеса.
Ну вот. Началось. Почему, интересно, ко мне так подходит поговорка «Благими намерениями дорога в ад вымощена»? Перед глазами всплывает усмешка моей сестрицы Надин… Но я делаю глубокий вздох и успокаиваюсь.
– Если вас интересуют денежные мешки, поезжайте-ка в «Лас-Вегас Хилтон» или в «Дезерт Инн»… – Он бросает на нас критический взгляд и уточняет: – Хотя нет, это для вас чересчур шикарно.
Что такое? Кажется, нас
– Ладно, девчонки, я вам подскажу, где искать. Деляги из казино собирают с ваших любимых миллионеров неплохой урожай. Это серьезный, налаженный бизнес. Им вовсе не с руки, чтобы к рулетке нечаянно-негаданно подрулил какой-нибудь осел-турист, поставил свои два доллара на пятнадцать, потому что пятнадцатого числа сдохла любимая болонка его тещи, и спутал им все карты! Так вот, знаете, что они там, в казино, делают, чтобы избежать таких вот досадных случайностей?
– Что? – спрашиваем мы хором.
– Тем, кто играет по крупной, выделяют личные игровые VIP-зоны. Обычно они просто отгорожены барьерчиком, так что есть возможность посмотреть на богатеев за работой.
Иззи издает восхищенный возглас. Должно быть, ей нравится идея собрать богатеньких Буратино в кучку и загнать в VIP-стойло.
– Счастливой вам охоты, – заключает таксист. – Хотя эти ребята обычно ни на кого, кроме крупье, и не смотрят.
Тем временем мы въезжаем в ворота и сворачиваем вправо, куда указывает вытянутой рукой здоровенный светящийся привратник с торчащими из-под цилиндра оранжевыми космами.
– А это Клоун-Везунчик. На него пошла почти миля неоновых трубок.
Мы издаем вежливое «О-о-о!».
– Хм… Хотя, похоже, вам на это плевать с высокой крыши!
Он прав. Куда интереснее слушать про места, где водятся миллионеры.
Мы вкатываемся под балдахин, расцвеченный миганием красных и золотых огней.
– Такое чувство, – в восторге шепчет Иззи, – словно стоим у входа в летающую тарелку и нас сейчас заглотнет!
Швейцар в ливрее униформиста из цирка открывает дверь и раскаленный, будто из печки, воздух снова обжигает наши бедные легкие. Но ненадолго. Кондиционирование в отеле просто арктическое будь мы персонажами из мультика, во мгновение ока превратились бы из тающих снеговиков в ледяные скульптуры. Нам случалось слышать, что в казино воздух накачивают кислородом, чтобы посетителей ночами не тянуло ко сну; но, похоже, здесь еще и экспериментируют с криогеном, стараясь сделать игроков бессмертными!
– Регистрация у них вон там, – стуча зубами, сообщает Иззи.
Мы нервно переглядываемся. Таксист обрисовал нам «Цирк» в самых мрачных красках, и мы уже ждем, что стены здесь оклеены картонками из-под попкорна, а пол посыпан опилками. Но нет: мы входим в фойе, сверкающее золотом и царственным пурпуром, с бархатными шезлонгами, щедро украшенное фресками ручной работы. Правда, все, кроме нас, облачены в джинсы, которые впору носить гиппопотамам. Но уберите отсюда гостей – и получится просто шикарное местечко!
Портье с эспаньолкой знаком подзывает нас к стойке и вносит наши имена в компьютер.
– О, мисс Миллер! Кажется, наш отдел по связям с общественностью оставлял для вас пакет документов. Вы из газеты? – У него загораются глаза.
– Я… э-э… ну, в общем…
– Перед вами лучший автор рубрики «Природа и мы» в журнале «Экспресс и Эхо»! – представляет меня Иззи.
Портье потрясен, а я не тружусь объяснять, что вообще-то до недавних пор работала
Переключившись на автопилот, портье перечисляет нам разнообразные рестораны, удобства и развлечения отеля. Затем достает карту, на которой изображены неисчислимые крылья, башни и пристройки. Оказывается, в «Цирке» три тысячи семьсот сорок четыре номера – и только один из них наш. М-да, похоже, не суждено нам больше встретиться со своими чемоданами!
Мы предъявляем кредитные карточки и подписываем регистрационную форму: Иззи Ингем и Джейми Миллер.
– Только подумай, возможно, мы в последний раз подписываемся девичьими фамилиями! – бодро восклицаю я.
– Да уж, скоро я стану миссис Копперфилд! – бормочет Иззи.
Я улыбаюсь, вспоминая, какую фотографию подарили ей на прощание сослуживцы. Вырезали из журнала старый снимок Дэвида Копперфилда под ручку с Клаудией Шиффер и поверх лица супермодели наклеили фотку Иззи. – Если бы у меня появились такие волосы, я бы поверила в чудеса! – вздыхала тогда Иззи, переводя взгляд с сумрачной физиономии великого мага на роскошную золотую гриву мисс Шиффер.
Волосы Иззи – трагедия ее жизни. Глядя на них, хочется спросить словами рекламы: «Что у вас с головой?» На ощупь они напоминают солому. Настолько пропитаны лаком, что Иззи, по ее собственным словам, живет в вечном страхе: не вспыхнуть бы от чьей-нибудь случайной сигареты. Концы волос секутся. Цвет не поддается определению. Иззи блондинка – в этом сомнений нет; но вот точнее… Иногда они цвета светлого меда, иногда бесцветные, словно перекисью травленные, а иногда Иззи выскакивает из ванной с диким воплем: «Розовые! Господи боже, они розовые!!»
В юности Иззи увидела рекламу шампуня «Тимоти» – это воспоминание до сих пор не дает ей покоя. Много лет она ищет сверхстойкую краску для волос оттенка «нордический блондин». А также средство для укладки, которое изменит ее жизнь. Но, увы, никакие муссы, гели и сыворотки не в силах превратить ее чахлую и беспорядочную растительность в золотые локоны фотомоделей.
Однако Иззи не падает духом и носит ненавистную шевелюру с гордо поднятой головой. Самое интересное, что мужчины не возражают. Даже гладят по голове, не опасаясь навеки запутаться в убийственном переплетении прядей. Иззи воплощает вековечный мужской идеал «длинноволосой блондинки» – а больше им ничего и не нужно. Вот почему, сколько бы Иззи ни восклицала: «Лучше мне облысеть!» – она никогда не согласится постричься или вернуть волосам давно забытый естественный цвет.
Если не считать волос, то Иззи просто куколка. Хороших манер порой недостает – зато сексапильности с избытком. Когда перед отъездом мы прощались с друзьями, едва ли не в каждом пожелании, обращенном к Иззи, слышались намеки на самую знаменитую часть ее тела: «Снимешь лифчик – и Лас-Вегас твой!», «Крутизна твоих холмов затмит Гранд-Каньон!» – и тому подобное. А ведь нельзя сказать, что у нее какой-то выдающийся бюст. Не такой, что появляется в комнате на десять секунд раньше своей хозяйки. Просто у Иззи особый талант. Кто-то составляет букеты, кто-то обставляет квартиры – а у Иззи дар выгодно подавать грудь. Просто удивительно, чего можно добиться каким-нибудь вырезом, молнией, расстегнутой пуговичкой! Не говоря уж о лифчиках на размер меньше – чтобы стояла торчком.