Летний рыцарь
Шрифт:
Последние слова он сопроводил выразительным взглядом в направлении моего потертого халата, после чего на мое неприглядное облачение обратили внимание даже те, кто не заметил его до сих пор. Ублюдок. Мерлин сделал паузу, предоставив мне отвечать. Тоже на латыни, разумеется. Жирный ублюдок.
С другой стороны, я впервые участвовал в заседании Совета в качестве полноправного чародея, а он, как ни крути, был все-таки сам Мерлин. И вид у меня и правда был тот еще. К тому же Эбинизер предостерегающе покосился на меня. Я сдержал готовый сорваться с языка колкий ответ и постарался напрячь все мои дипломатические способности.
– Э-э-э… – начал я. – Ego sum miser, Magus Merlinus. Dolor diei longi me tenet. Opus es nihi altera, э… vestiplicia. Прошу прощения, Мерлин. У меня выдался тяжелый день. Мне стоило надеть халат попристойнее.
Точнее сказать, я надеялся, что сказал именно это. Должно быть, я все же ляпнул что-то не так, потому что Мерлин выпучил на меня глаза.
– Quod est? – поинтересовался он.
Эбинизер поморщился.
– Хосс, – спросил он шепотом, – ты уверен, что не хочешь, чтобы я переводил тебя?
Я отмахнулся.
– Сам справлюсь, – буркнул я и нахмурился, подбирая нужные слова. – Excusationem vobis pro vestitu meo atique etiam tarditate facio. Прошу простить меня за опоздание и внешность.
Мерлин смерил меня бесстрастным взглядом, – похоже, мои потуги в латыни его вполне устроили. Эбинизер прикрыл глаза рукой.
– Что? – спросил я свирепым шепотом.
– Ну что ж. – Эбинизер отнял руку от лица и, прищурившись, взглянул на меня. – Сначала ты сказал: «Я жалкое извинение, Мерлин, долгий день имел меня. И я стоил поменять прачку».
Я моргнул:
– Что-что?
– Именно так ты и сказал. А потом добавил: «Прошу прощения, что я одет, и я делаюсь поздно».
Я почувствовал, что щеки и уши мои пылают. Большая часть зала смотрела на меня как на буйнопомешанного, и до меня дошло наконец, что многие из собравшихся здесь чародеев не знают английского. Так что стоит ли удивляться: судя по сказанному мною, я таким и был.
– Чертова латынь, – выдохнул я. – Пожалуй, лучше вам перевести.
В глазах Эбинизера заиграли искры, но он кивнул с серьезным выражением лица:
– С радостью.
Я плюхнулся на стул, а Эбинизер встал и извинился от моего имени на безупречной латыни. При его словах выражения лиц собравшихся несколько смягчились.
Мерлин кивнул и продолжил на своей образцовой, как в учебнике, латыни:
– Спасибо, чародей Маккой, за помощь. Первый вопрос, связанный со стоящим перед нами кризисом, – это восстановление Совета Старейшин до его полного состава. Как уже наверняка знают некоторые из вас, член Совета Старейшин чародей Петров убит два дня назад при нападении Красной Коллегии в Архангельске.
По залу прокатились потрясенные вздохи и шепот. Мерлин помолчал, дав шуму в зале утихнуть.
– Предыдущие стычки с Красной Коллегией не отличались подобной жестокостью, и это может означать изменение их обычной тактики. Как следствие этого, мы должны быть в состоянии быстро реагировать на подобные события, а это требует дееспособного руководства, обеспечиваемого Советом Старейшин в полном составе.
Мерлин продолжал говорить что-то еще, но я повернулся к Эбинизеру.
– Я правильно понимаю? – прошипел я ему на ухо. – Он хочет заполнить брешь в Совете Старейшин, чтобы иметь гарантированный перевес в голосах?
Эбинизер кивнул:
– Так он будет иметь три, а в большинстве случаев и четыре верных голоса.
– И что нам с этим делать?
– Тебе – ничего. Пока ничего. – Он внимательно посмотрел на меня. – Держи себя в руках, Хосс. Я серьезно. У Мерлина три плана убрать тебя.
Я тряхнул головой:
– Что? Вы-то откуда знаете?
– Он всегда так поступает, – буркнул Эбинизер. Взгляд его разом посуровел. – План, резервный план и туз в рукаве. С первым я разберусь и помогу тебе справиться со вторым. Но третий – целиком на тебе.
– Что вы хотите сказать? Какие планы?
– Тсс, Хосс. Не мешай слушать.
Сидевший напротив нас лысеющий чародей, с белоснежными бровями и кустистой иссиня-черной бородой, а также с татуировкой на черепе, повернулся и шикнул на меня.
Эбинизер кивнул ему, и мы оба повернулись к сцене.
– И в этой связи, – продолжал Мерлин, – я прошу Клауса Шнайдера, хорошо известного старейшего чародея с безупречной репутацией, принять на себя обязанности члена Совета Старейшин. Все за?
Марта покосилась на Эбинизера.
– Минуточку, почтенный Мерлин, – негромко произнесла она. – Мне кажется, протокол требует предоставить время для дебатов.
Мерлин вздохнул:
– При обычных обстоятельствах, чародей Либерти, разумеется, требует. Но, увы, у нас нет времени на обычные процедуры. Речь идет о самом нашем существовании. Посему спрашиваю еще раз: все за?
– Чародей Шнайдер, – вмешался в их спор Индеец Джо, – замечательный заклинатель, славный своими мастерством и честностью. Однако он слишком молод для подобной ответственности. В зале присутствуют чародеи, превосходящие его опытом и мастерством. Они более заслуживают избрания Старейшинами.
Мерлин одарил Индейца Джо хмурым взглядом:
– Спасибо за напоминание, чародей Слушающий Ветер. Однако, хотя твое замечание и уместно, к нему нет оснований. Здесь не присутствует ни одного чародея старше чародея Шнайдера, которые не отказывались уже занять место в Совете Старейшин. Посему, дабы избежать лишенных смысла выдвижений кандидатур и последующих самоотводов, я намеревался…
– Ты намеревался, – вмешался Эбинизер по-английски негромко, но так, чтобы слышал Мерлин, – затолкать своего любимчика всем в глотки, пока все слишком встревожены, чтобы заметить это.