Летняя гроза

Харт Кэтрин

— Да, но я старше и мудрее многих женихов, — лукаво сказал он. — Видишь ли, я хочу иметь побольше свидетелей, когда ты будешь давать клятву любить меня, уважать и повиноваться мне. В особенности меня интересует последний пункт.

Месяц спустя Гроза снова прошла к алтарю, но на этот раз под руку со своим отцом в качестве невесты. Радостно улыбавшаяся мать невесты сидела в окружении Идущего Облака и Анжелы. С порозовевшими от волнения личиками они смотрели на то, как их красивая мама ведет их нового папу к алтарю. Джереми уже начал процедуру по усыновлению

обоих детей. И после короткого медового месяца, который проведут их родители, они станут счастливой семьей из четырех человек.

Гроза выбрала платье бледно-желтого цвета, которое гармонировало с ее кожей и заставляло ее глаза блестеть, как горящие свечи. Ее иссиня-черные волосы, зачесанные наверх, были украшены венком из осенних маргариток. Джереми она казалась прекраснейшей женщиной на свете, и он с трудом мог поверить, что настал наконец день, когда он смог назвать ее своей.

Гроза едва могла оторвать взгляд от высокого красивого мужчины, чье имя она вскоре будет носить как свое собственное.

Величественная церемония была трогательно прекрасна, и Гроза старалась насладиться каждым ее мгновением, понимая, что это будет одним из наиболее ярких ее воспоминаний на всю жизнь. И лишь когда она увидела лукавый блеск в глазах Джереми в тот момент, когда она торжественно обещала повиноваться ему, она чуть не потеряла хладнокровие и не рассмеялась. Нежный поцелуй, который он подарил ей в заключение церемонии, был обещанием чего-то большего.

Им обоим казалось, что продолжение торжества дома длится бесконечно долго. Гроза чувствовала растущее нетерпение Джереми. И все-таки прошло довольно много времени, прежде чем им удалось наконец ускользнуть от гостей. Джереми не сказал ей, куда они поедут проводить свой медовый месяц.

— Поверь мне, — сказал он, — тебе понравится.

Очевидно, ее родители были заранее предупреждены об этом строгом секрете, поскольку ее вещи были уже упакованы и отосланы.

Они проскакали несколько миль в северо-западном направлении, а затем остановились в пустынном месте, где она раньше никогда не бывала.

— Передай мне поводья твоей лошади и закрой глаза, — таинственно сказал ей Джереми. — Только не подглядывай, а то все испортишь.

Чувствуя себя в высшей степени глупо, Гроза однако, сделала то, о чем ее просили. Даже с плотно закрытыми глазами она могла сказать, что они взбираются на пологий склон.

Когда они снова остановились, Джереми сказал:

— А теперь, любимая, открой глаза и посмотри на свой новый дом.

Когда она открыла глаза, у нее от восторга перехватило дыхание. Перед ними лежала маленькая долина, и там стоял недавно построенный домик, свежий слой белой краски на котором светился как маяк. За домом находилась конюшня, а дальше были огорожены пастбище и загон для скота. Тихая и безмятежная картина радовала глаз.

— Как красиво, — восторженно прошептала Гроза, не в силах оторвать глаз от этого зрелища.

— Так тебе нравится? — с беспокойством спросил Джереми.

— О да! Ты сказал, что мы будем здесь жить?

— Да. Я купил эту землю вскоре после того, как ты вернулась к родителям.

Гроза оценила, как деликатно старался Джереми избежать упоминания о смерти Вольного Ветра.

— Все в порядке, Джереми, —

мягко сказала она. — Ты можешь произносить имя Вольного Ветра без страха вызвать во мне болезненные воспоминания. Мои раны зарубцевались. Хотя я всегда буду помнить и любить его, теперь мое сердце полностью принадлежит тебе. Я говорю тебе это в день нашей свадьбы.

Джереми нежно дотронулся пальцами до ее щеки.

— Спасибо, прекрасная принцесса. О лучшем свадебном подарке я и не мечтал.

В то время как они спускались вниз к их новому дому, Джереми объяснял:

— Это и было делом, которое меня так занимало все последние месяцы. Я едва успел завершить его ко дню нашей свадьбы. Здесь еще надо кое-что доделать, но для этого нужны женские руки.

— А что именно? — заинтересовалась Гроза.

— Добавить последние штрихи: выбрать занавески, постельные принадлежности, ковры. Я думаю, мы можем сделать это вместе.

Гроза на секунду задумалась, внезапно осознав, что не хватает еще чего-то.

— А почему на пастбище, которое я вижу, нет скота? — спросила она. — Или он тоже прибудет позже?

— Я скоро тебе все объясню. — Теперь они подъехали к дому, и Джереми помог Грозе слезть с лошади. Но поскольку он не опустил ее на землю, а продолжал держать на руках, Гроза спросила:

— А теперь что ты делаешь?

— Эх, миссис Филд, неужели в твоей душе нет ни капли романтизма? — засмеялся он. — Я переношу тебя через порог твоего нового дома, как кто полагается делать каждому жениху.

После долгого поцелуя, от которого у нее закипела кровь, Джереми опустил Грозу за порогом на пол. Стоя у нее за спиной, он с гордостью наблюдал за ее реакцией, пока она осматривала их новый дом. Сейчас в нем было пять комнат: гостиная, столовая, кухня и две спальни. Все они находились на одном этаже и были тщательно отделаны и покрашены свежей краской.

— Позже, когда наша семья разрастется, мы добавим еще комнат, — сказал ей Джереми, лукаво глядя на нее своими зелеными глазами.

— Ты рассчитываешь иметь большую семью? — поддразнивая его, спросила она.

— Только если наши дети будут такими же милыми и прекрасными, как ты.

— Я постараюсь, — сказала она, улыбаясь. — Но я не могу этого гарантировать. Возможно, они будут такими же красивыми и упрямыми, как ты.

— А теперь тебя ждет еще один сюрприз, — внезапно заявил Джереми.

Гроза подняла брови.

— А я все думала, когда же ты перейдешь к этому?

Джереми рассмеялся:

— Это будет попозже. Сначала мне надо показать тебе еще кое-что.

Взяв ее за руку, он вывел ее через черный ход и провел через двор к конюшне. Внутри Джереми обратил ее внимание на пять стойл.

— Ну-ка, взгляни.

Заинтересованная Гроза заглянула в первое стойло и замерла от восхищения. Там стояла великолепная чистокровная кобыла. Не успела она выразить свой восторг, как Джереми повел ее дальше. В трех других стойлах тоже находились кобылы, такие же красивые, как и в первом стойле. В последнем же, расположенном чуть подальше остальных, стоял такой прекрасный жеребец, о котором можно было только мечтать.

Повернувшись к Джереми, Гроза восхищенно прошептала:

— О Джереми, они великолепны! Неужели они наши?