Летняя гроза
Шрифт:
Долгие дни и ночи душа ее оплакивала свою утраченную любовь. В ее печальных глазах постоянно стояли слезы. Не проходило ни одной ночи, чтобы Гроза не кричала во сне, прижимая к себе подушку вместо утраченного Вольного Ветра. Даже сморенная сном, она все равно продолжала плакать, и сердце ее разрывалось от горя.
Гроза начала присутствовать на утренних молитвенных песнопениях своего отца, держа на коленях Идущее Облако, чтобы он мог научиться этому ритуалу от Адама. Часто она еще долго оставалась там после того, как Адам уводил Идущее Облако на завтрак, смотрела на восход солнца на востоке, туда, где ее возлюбленный
В эти дни Гроза не обращала на свою внешность никакого внимания. Единственный мужчина, для которого она хотела быть красивой, был отнят у нее навсегда. Она мало спала, и у нее совершенно отсутствовал аппетит, она страшно похудела и побледнела. Ее короткие волосы, хотя и начали снова виться, были тусклыми и безжизненными.
— Гроза, ты должна перестать вести себя так, — однажды выговорила ей Таня. — Разве в тебе нет ни капли гордости? Что бы подумал Вольный Ветер, если бы увидел тебя в таком состоянии?
Безразлично пожав плечами, Гроза ответила:
— Он бы понял, что я скучаю по нему и хочу быть с ним.
— Он также подумал бы, что ты сошла с ума, доведя свое тело до такого состояния, — резко сказала Таня. — Когда ты в последний раз смотрелась в зеркало? Ты похожа на жердь. Тебя ветром сдует.
— Мама, в последнее время еда не вызывает у меня никакого аппетита.
— Несмотря на это, ты должна есть, иначе заболеешь и не сможешь воспитывать детей, как хотел Вольный Ветер.
Строгое напоминание матери возымело свое действие. С чувством стыда Гроза вспомнила последнюю волю Ветра и поняла, что не может позволить себе нарушить эту клятву. С этих пор она насильно заставляла себя есть, хотя еда казалась ей безвкусной еще долгое время. Молодое тело Грозы постепенно начало приобретать прежние очертания, а лицо вскоре утратило изможденный вид, одежда перестала висеть на ней, как на скелете. Короткие черные волосы, завитки которых чудесно обрамляли нежное лицо Грозы, снова начали блестеть. Платья опять стали хорошо сидеть на фигуре, выгодно ее подчеркивая, и медленно, но верно темные круги под глазами начали бледнеть.
Ей было очень непривычно снова надевать юбки и блузки из хлопка или шерсти. Хотя Гроза всегда обожала атлас и кружева, ленты и банты, сейчас она с сожалением вспоминала об одеждах из оленьей шкуры. В ее теперешнем состоянии она не могла по достоинству оценить красоту нарядов, которые висели у нее в гардеробе. Она одевала их без комментариев, не волнуясь и не восхищаясь ими, как когда-то во времена юности. Теперь они потеряли для нее всякий смысл и служили лишь прикрытием телу.
Пытаясь вылечить Грозу от бессонницы, Таня посоветовала ей побольше гулять, и, если позволяла погода, они вместе отправлялись на верховую прогулку. Постепенно Гроза начала помогать в работе по дому, но с каждым днем ее все больше начинало тянуть в конюшню: в ней снова проснулась любовь к лошадям. Вскоре кожа молодой женщины обрела прежнюю упругость и здоровый вид, а свежий воздух углубил ее беспокойный, прерывистый сон.
День Благодарения наступил слишком быстро после приезда Грозы на ранчо, чтобы встретить его в подобающем для праздника настроении. В конце концов за что ей было быть благодарной? Ее муж погиб, дети осиротели. Даже когда она находилась в кругу любящей семьи, одиночество давило на нее, как мрачное темное облако. Не доев праздничную еду, Гроза извинилась и пошла к себе в комнату, чтобы уединиться в своей печали.
Каждый изо всех сил старался утешить и поддержать ее. Вскоре на ранчо приехали Марла и Охотник, и хотя ее подруга была на последних неделях беременности, она всегда находила время, чтобы поговорить с Грозой. За последний год Утренняя Заря расцвела и превратилась в темноглазую красавицу, но по-прежнему оставалась такой же милой и застенчивой. В свои семнадцать лет она полностью покорила бедного Стивена Керра, который из кожи вон лез, чтобы добиться ее расположения. И даже несмотря на свою глубокую печаль, Гроза была рада, что ее сестра наконец оправилась от шока после нападения на нее Роджера Уоткинса. Теперь Заря уже больше не собиралась уходить в монастырь, а говорила о Стивене и его планах относительно их будущего.
Стивен был старше Зари на полтора года и хотел стать юристом, как и его отец. На следующую осень он собирался поступить в университет и хотел, чтобы Заря поехала с ним уже как его жена. Происходя из состоятельной семьи, он мог содержать их обоих и говорил, что слишком любит Зарю, чтобы оторваться от нее на время учебы. Хотя до сих пор Заря еще не дала ему окончательного ответа, она была полна решимости принять его предложение.
— Я люблю его, Гроза, — призналась сестре Утренняя Заря.
— Тогда в чем же дело? — спросила Гроза, отвлекаясь от своих мрачных мыслей.
— Я не уверена, что хочу уехать отсюда и жить в чужом городе. Ты же знаешь, какая я робкая.
— Ты найдешь там друзей, Заря. Ведь все, кто тебя встречают, сразу же проникаются к тебе любовью.
— Кроме… — Заря остереглась произнести имя Роджера вслух, но по мрачному выражению, проскользнувшему у нее в глазах, Гроза поняла, кого она имеет в виду.
— Зачем ворошить прошлое? — сказала Гроза. — Ты знаешь Стивена с детства. Он тебя обожает и готов сделать для тебя все, что ты пожелаешь. Он никогда не причинит тебе боль. Вы ведь всегда были друзьями. Разве ты ему не доверяешь?
— Конечно, доверяю, — нахмурила брови Заря, — но я не уверена, что смогу быть такой женой, которая ему нужна. Ведь мужчины придают такое большое значение физической стороне брака, а я боюсь, что не очень для этого подхожу.
Гроза покачала головой, зная, что ее сестра должна преодолеть страхи, которые вселил в нее Уиткинс.
— Роджер, — плохой пример. Ведь любовь — это не боль и страх, а чудо, которое невозможно описать. — Она грустно вздохнула: молодое тело не забыло долгие ночи страсти, проведенные в объятиях Вольного Ветра. Ей не хватало его губ, нежно целовавших ее, и его гибкого тела, тесно прижимавшегося к ее телу.
— Занятие любовью может быть одним из самых прекрасных занятий, которое только знает женщина, а когда от этой любви рождается ребенок, она испытывает полное счастье.
— Надеюсь, что ты права, но ведь тебя никогда не пугал мужчина, как меня.
— Тогда поговори с Мелиссой, — мягко посоветовала ей Гроза. — С матерью Стивена плохо обошелся индеец-шайенн, взявший ее в плен, однако она преодолела свои страхи и вышла замуж за Джастина. Возможно, она лучше, чем кто-либо другой, сможет понять тебя и рассеять твои сомнения. Кажется, она вполне довольна отношением к ней Джастина.