Летняя гроза
Шрифт:
– Кстати, – сказал Ронни, – ты себе представляешь, куда мы едем?
– В рай.
– Нет, сейчас.
– Кажется, в кафе.
– В какое? Здесь их вроде нет. Понимаешь, то-се, и я очень далеко заехал. Надо вернуться, скажем – к «Карлтону». Как тебе?
– Можно и туда.
– Или в «Ритц»?
– Куда хочешь.
– А, черт!
– В чем дело?
– Сью! У меня мысль!
– Когда-то начинать надо.
– Поедем ко мне!
– К тебе?
– Да. Там никого нет. Наш дворецкий – хороший дядька. Даст нам чаю, ничего не скажет.
– Это хорошо.
– Так поедем?
– С удовольствием. Ты мне покажешь свои детские фотографии.
Ронни покачал головой. Любому риску есть пределы.
– Нет. Никакая любовь не выдержит моего вида в матроске. В последнем классе, с Хьюго – это можно. Перед матчем.
– Вы выиграли?
– Нет. В критический момент этот идиот промазал.
– Ужас! – сказала Сью. – Может, я бы и влюбилась в Хьюго, но теперь – конец! – Она огляделась. – Совсем не знаю этих кварталов. Такие аристократические… Далеко до Норфолк-стрит?
– Следующий квартал направо.
– Ты уверен, что никого нету?
– Ни единой души.
Он был прав. Леди Констанс, строго говоря, находилась на улице. Она только что вышла. Прождав племянника полчаса, она оставила ему записку и пошла в «Кларидж» выпить чаю.
– О Господи! – воскликнул Ронни, завидев ее. – Моя тетя!
Тетя оглядела машину холодным взором. Как она призналась Миллисент, она была старомодна и, видя своих племянников с прелестными девушками, подозревала худшее.
– Здравствуй, Роналд.
– А… э… привет, тетя Констанс.
– Ты нас не познакомишь?
Опасность обостряет разум. Достигнув цвета герани и поправив воротничок, Ронни Фиш произнес те единственные слова, которые могли предотвратить беду:
– Мисс Скунмейкер.
– Мисс Скунмейкер!
Сходство леди Констанс с драконом мгновенно исчезло. Мало того – она устыдилась, что подумала дурно о непорочном племяннике.
– Моя тетя, леди Констанс Кибл, – легко и просто сказал Ронни.
Сью была не из тех, кто бросает друга в беде. Она широко улыбнулась.
– Рада встретиться с вами, леди Констанс, – сказала она. – Леди Джулия столько про вас рассказывала.
– Значит, вы уже в Лондоне?
– Да.
– Не задержались в Париже?
– Нет.
– Когда же вы едете в Бландинг?
– О, скоро!
– Я еду сегодня. Ты отвезешь меня, Роналд?
Ронни кивнул. Теперь, когда опасность миновала, его охватила слабость.
– Приезжайте поскорее! Сады очаровательны. Мой брат так хочет вас видеть, а я собиралась выпить чаю. Не присоединитесь ко мне?
– Я бы рада, – сказала Сью, – но не могу, спешу. Мы ездили по магазинам.
– Я думала, вы все купили в Париже.
– Не совсем все.
– Ну, я вас жду в замке.
– Спасибо. Ронни, нам не пора?
– Пора, – буркнул Ронни. – Едем.
– Я так рада с вами познакомиться. Сестра столько о вас писала. Возвращайся, Роналд, отвезешь меня.
– Хорошо.
– До свидания!
– До свидания, леди Констанс!
Машина двинулась. Завернув за угол, Ронни вынул платок и отер лоб.
– Значит, это тетя Констанс, – сказала Сью. – Нет, ты гений! Как быстро сообразил! Почему ты никогда не говорил мне, что ты такой умный?
– Я не знал.
– Конечно, все немножко усложнилось.
– А? Что? Ты думаешь?
– Когда я была маленькой, я учила стихи…
– Не отвлекайся, старушка. Не до того.
– Я не отвлекаюсь. Значит, стихи. Сейчас я помню две строчки: «Мы попадем в густой туман, когда решимся на обман» [8] .
– Да что ты!
8
Строки из поэмы «Мармион» Вальтера Скотта (1771–1832).
Она и не поморщилась.
– А когда приедет настоящая мисс Скунмейкер, с двадцатью четырьмя чемоданами?
– Черт! – сказал Ронни.
– Что ж, – продолжала Сью, – остается одно – идти дальше.
– Как?
– Послать ей телеграмму, что в Бландинге скарлатина. Подпись – «Леди Констанс». Вот почта. Иди посылай, пока силы есть.
И Ронни пошел на почту в глубоком раздумье.
Глава III
Сенсационное похищение
1
Поэт Калверли [9] в своей бессмертной «Оде табаку» справедливо заметил, что нет такой душевной тяготы, которую не победил бы добрый табак. Ронни Фиш с ним бы не согласился. На третье утро своего пребывания в замке он гулял по садам и угодьям, прихватив теннисный мяч, способствующий размышлению, и курил; но дорогой турецкий табак ему не помог. Настоящее было черным, будущее – серым. Ронни подбрасывал мячик и терзался.
Конечно, Хьюго был в замке, не в Лондоне, так что не мог применить свои роковые чары. Но ведь в столице много народа, часть из которого знакома со Сью, часть – к этому стремится. Возьмем мерзавца Пилбема. Подумать страшно!
9
Чарлз Стюарт Калверли (1831–1884) – английский поэт, прозванный «королем пародистов».
Но если ничего и нет, если Сью ни с кем не видится, что с того? Другими словами, где хоть проблеск надежды?
Ронни прекрасно знал, что, приехав в Бландинг, поставил на карту все. Здесь решится, чем будет его жизнь – розовым садом или бесплодной пустыней. Дядю он пока что не приручил. Когда они оказывались вместе, лорд Эмсворт смотрел на него растерянно, а то и раздраженно. Видимо, шансы его сильно понизились, после того как он прогорел.
Безуспешно пытаясь вызвать образ благосклонного дяди, который одной рукой тебя обнимает, другой – выписывает чеки, Ронни увидел большой крытый грузовик. Удивившись, он кинул в него мячик; в ответ дверца открылась, и на знак этот высунулась голова.