Летняя книга Маринки

То лето осталось не только в моей памяти, оно осталось в моем сердце, как и бабушка Люба с тетушкой Марусей и дед.

Провести все лето в деревне я не хотела, поэтому трижды скандалила с мамой, которая убеждала меня, что отдых на свежем воздухе полезен будущим школьникам. Мне только исполнилось 7 лет, я окончила детский сад, попрощалась с друзьями, но договорилась с ними, что будем летом встречаться во дворе.

А мне сказали, что я поеду к бабушке в гости на две

недели. Да, не все лето, но в семь лет даже две недели кажутся целой жизнью.

В деревне к бабушке мы ездили примерно раз в три месяца, мне нравились эти поездки: папа крутил руль, громко шутил, а мама периодически предлагала нам бутерброды. Ехать было недолго, часа четыре, но маме казалось, что мы непременно умрем с голоду, поэтому всегда запасалась едой и напитками.

У бабушки Любы мы проводили обычно дня два-три, а потом возвращались домой, в город, в обычную жизнь. Я успевала за это время надышаться свежим воздухом, то и дело покоряя две черемухи, растущие во дворе и гоняясь за курицами. Налопаться блинчиков с сахаром, понадкусывать гору пирожков, чтобы попробовать, выясняя которые вкуснее – с капустой или вареньем. Тайком накормить кашей кота Сёмку, который и не подозревал, что мы всем можем умереть от голода, если вовремя не сядем за стол.

Дедушка у бабушки Любы тоже был, но виделась я с ним редко, в основном он весь день проводил в гараже с мотоциклом, окруженный выхлопными газами, пылью и инструментами.

Заходить к нему без спроса мне строго настрого было запрещено.

И вот сейчас мне надо было ехать к ним на целых две недели!

– Ну мам! – пыталась я образумить маму. – Что мне там делать? Вика в другую школу пойдет, я с ней больше никогда не увижусь!

– Вика через дорогу живет, увидитесь, – непреклонно отвечала мама и продолжала собирать мой чемодан.

Да, чемодан мне купили специально. Это была последняя надежда, что я никуда не поеду, потому что просила я его около года, и мне всегда отвечали, что мой личный чемодан появится только, когда мы всей семьей поедем на море. Это было последнее условие для согласия на ссылку.

И вот, на море мы не едем, но мы с чемоданом едем к бабушке. В деревню. Где не будет Вики.

Вика, между прочим, моя лучшая подруга. Мы подружились с ней сразу, как только два года назад она однажды появилась у нас в группе, а воспитательница представила ее как Новенькая. Я ее так и звала, пока не догадалась спросить во время тихого часа, как ее зовут.

С тех пор мы расставались только на ночь, потому что после садика мы гуляли во дворе пока мамы нас силой не растаскивали по домам.

Надежда на то, что я останусь дома, растаяла ровно в тот момент, когда спустя четыре часа и несколько минут вдалеке показалась деревня бабушки, и мы все подпрыгнули на знакомой кочке.

– Опять про нее забыл, – пробурчал папа, но продолжал уверенно вести машину к месту моей ссылки.

У калитки забора нас уже ждала бабушка в неизменном цветастом платке, темном платье до пят, переднике, испачканном мукой и широкой улыбке.

Как только я выкатилась из машины, она обняла меня

и прижала к себе такой теплой и мягкой. На секунду я даже обрадовалась, что проведу рядом с ней ближайшие две недели.

– Ты не единственная гостья у нас, Маринка, – подмигнула мне бабушка и пошла навстречу маме и папе.

Я расстроилась, сбросила сандалии и встала босыми ногами на теплые доски тротуара. Он змейкой бежал по огороду, зазывая сначала в курятник, потом к качелям между черемухами и только потом приводил к дому. Пробежав знакомой дорожкой, я остановилась у дома, дверь навстречу мне отворилась, и я увидела бабушкину гостью.

Это была маленькая старушка, почти с меня ростом, в ярком платье чуть ниже колена, короткими волосами и, к моему удивлению, тоже босоногая.

– Помнишь, тетю Марусю? – спросила мама, которая вместе с папой и бабушкой уже подошла сзади.

Я недоверчиво посмотрела на всех, и они все почему-то засмеялись. Стало чуть обидно, а старушка вдруг легко подскочила ко мне и защекотала.

– Ну откуда ей помнить, ей было-то года два всего, когда я последний раз к сестре приезжала.

– Маринка, это сестра моя – твоя тетя Маруся, – объяснила бабушка и тут же, спохватившись, начала звать всех в дом, чтобы срочно пообедать.

Родители уехали через день и перед отъездом так сильно меня обнимали, что у меня до вечера болели бока. Оставили мне телефон «на всякий случай» и укатили. Мне казалось, что всю дорогу домой без меня они ужасно радовались своему коварству.

Я осталась в деревне.

На следующий день я сначала утром повисела вниз головой на черемухе, потом раскачалась до полусолнца на качелях, обнаружила, что прошло только полчаса и пошла к себе в комнату, достала из-под подушки телефон и уже хотела набрать маму, чтобы, громко рыдая, просить о возвращении из ссылки.

Но тут в комнату незаметно проникла тетя Маруся, присела рядом со мной и молча погладила по голове. Ее маленькая ручка была такой легкой, спокойной, что мне почему-то сразу расхотелось плакать.

– А давай мы с тобой погулять сходим, – предложила тетя Маруся. – Я в родных местах пять лет не была, хочется посмотреть, все ли здесь так как раньше.

– Только поешьте сначала и с собой возьмите, – отозвалась с кухни бабушка. Слышимость в доме была потрясающая! – А то знаю я тебя, Маруська, уйдешь и до вечера не вернешься. А Маринка растущий организм, ей питаться надо.

Тетя Маруся подмигнула мне и хихикнула. Тут я поняла, что в ссылке у меня появился сообщник.

Бабушка Люба снарядила нас по полной программе, специально для меня был раздобыт из запасов белоснежный платок, чтобы я не потерялась в траве и огромная корзина с припасами: капустными пирожками, аккуратными рулончиками блинов с сахаром, чаем в термосе и банкой холодного компота.

Тетя Маруся осмотрела этого плетеного зверя, сходила к себе в комнату и вернулась с небольшим рюкзачком ярко-красного цвета.