Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович
Шрифт:
Звонок в дверь раздался резко и неожиданно. Я надеялась, это нарисовалась Ирка с новостью о том, что Даня все-таки принял мое предложение. Но на пороге стояла Софья Николаевна с двумя тяжелыми пакетами.
– Думала, вы на даче, – растерянно проговорила я, пропуская ее в квартиру.
– Планы поменялись, – сообщила Софья Николаевна, сразу же направившись на кухню. Звякнув кастрюлями, принялась выкладывать содержимое пакетов на стол. – К внукам в город вернулась присматривать. Зять с дочкой на десять дней в Турцию летят по горящей путевке. Буду у них пока жить, а у вас, получается, еще не скоро появлюсь. Справитесь?
– Справимся, – пообещала я. – Не маленькие.
Софья Николаевна посмотрела на меня и усмехнулась.
– Здесь плов, здесь редис для салата… А тут пирог с грушей. Отец эти дни как? В настроении?
– Угу, очень даже.
Почему-то я не стала рассказывать тете Соне о предстоящем ужине с новой пассией папы.
– Ну и замечательно! Надеюсь, за то время, что меня не будет, обойдетесь без происшествий.
В тот момент я была уверена, что все будет хорошо, но судьба приготовила для нас свои сюрпризы.
Софья Николаевна неодобрительно посмотрела на бутылку вина, а открыв холодильник, цокнула языком.
– Ребенок, ты снова на одних бутербродах? – нестрого спросила она.
– Подумаешь. Они вкусные!
– Садись за стол, плов подогрею.
– Да я только бутик доела, – вяло запротестовала я.
– Садись-садись. Живо!
Пришлось подчиниться. Я делала недовольное лицо, мол, совсем неголодна, а меня заставляют есть, как маленькую… Но у самой от уютного звяканья посуды и ароматных запахов поселилось в душе счастье.
Завершив дела по дому, Софья Николаевна убежала к внукам. Я позвонила Ирке, но у Третьяковых в этот вечер были гости, поэтому мы с подругой толком не пообщались. Сделав на завтра уроки, я завалилась на кровать с книгой.
Папа вернулся позже обычного. Я слышала, как гремел замок в прихожей. Думала, отец, по привычке, сразу направится в душ, но он первым делом заглянул ко мне. В комнату тут же проник запах дорогого парфюма и алкоголя.
– Как дела? – спросил отец.
– Нормально, – ответила я. – Что сегодня отмечал?
– У нас новый заграничный партнер, – похвастался папа. Его глаза блестели. – Я в июне в Италию улетаю, Вера. Поживешь одна?
– Я сама на две недели в лагерь уезжаю, забыл? – буркнула я.
– В лагерь? – озадачился отец. А ведь я ему сто раз об этом говорила. И не удивилась бы, если б он сейчас спросил: «А вообще, сколько тебе лет, Вера?»
– Да, в лагерь. Дали путевку за хорошую успеваемость, – как маленькому, терпеливо принялась объяснять ему я. – Еду за счет гимназии.
– Так ты у меня молодец, отличница, – широко улыбнулся папа. Когда он так улыбался, то казался еще моложе. В такие моменты был похож на студента, одолжившего у отца костюм и галстук, которые ему, впрочем, шли.
– Спасибо, папа, – кивнула я, возвращаясь к книге. Попутно взглянула на наручные часы. Было уже поздно, но никто никогда не гнал меня в постель. Не напоминал, что завтра в школу, не спрашивал, сделала ли я уроки… Порой мне было дико слышать от Ирки, что их с Даней за что-то собирается наказать отец. Я бы, наоборот, с радостью наказала своего папу. Оставила бы его под домашним арестом, чтобы он, например, не задерживался по вечерам в баре с друзьями или не знакомился со всякими девицами легкого поведения.
– Катерина за тобой, если что, присмотрит.
– Катерина? – удивилась я.
– Ты забыла про завтра? Мы идем в ресторан. Втроем. Не сюда же ее приглашать…
Отец растерянно оглядел нашу квартиру.
– Если только ты захочешь что-то нам приготовить, – немного смущенно добавил он.
– Сам готовь! – грубо ответила я. – Для своей Кати.
– Та-ак, – протянул отец. – Кажется, уже что-то намечается.
Я уставилась в раскрытую книгу, но не могла прочитать ни строчки. Меня накрыло уже знакомой взрывной волной. Подобное я испытывала в прошлом, когда мама рассказала о своем мексиканце.
– Просто не хочу, чтобы за мной кто-то присматривал, – наконец сказала я. – Тем более какая-то Катерина. Откуда она вообще взялась?
– Хочешь ты с ней знакомиться или нет, но она все равно будет в моей жизни, – строго сказал отец. Казалось, после этого нравоучения у него весь хмель вышибло. – Будь готова в пятницу, поняла?
Я упрямо молчала. Думала, папа выйдет из комнаты, но он вдруг устало потер ладонью лоб и как-то странно расхохотался.
– Черт возьми, подростки! Я знал, что рано или поздно это случится. Забавно, но я вообще не помню себя в твоем возрасте.
Отец уселся передо мной на полу и положил голову на кровать, как провинившийся пес. Я нарочно отвела взгляд.
– Вер, я инфантильный, да?
– Такой же, как и мама.
– Прости. Ты никогда не думала, почему так сложно признаться в чувствах тому, кто дорог тебе больше всего на свете?
– Это ты сейчас к чему? – насторожилась я. Неужели он решил излить мне душу по поводу Катерины?
– Так просто было сказать тебе о своей любви, когда ты была маленькой девочкой. А сейчас все как-то… Странно. Вера, ты же знаешь, как я к тебе отношусь?
– Ты меня любишь, наверное? – подсказала я.
– Да, – кивнул отец. – Ты права. Люблю.
И снова рассмеялся. Только на сей раз не растерянно, а как-то грустно. Тогда я осторожно коснулась рукой его волос. Мы молчали.
– Может, все-таки примешь мое приглашение и мы все вместе поужинаем завтра? Дай ей шанс, пожалуйста.
– Хорошо, – согласилась я. Но все-таки мысль, что в нашей квартире появится какая-то незнакомая женщина, меня пугала. Только мы научились жить без мамы, и тут такое.