Шрифт:
Чтобы изменить документ по умолчанию, отредактируйте файл "blank.fb2" вручную.
Летные дневники. часть 2
Василий Ершов
1985. УСТАЛОСТЬ.
8.07.1985. Что такое
Работа, работа, каторжный труд, бессонные солнечные ночи, задержки, нервотрепка из-за сбоев, неразберихи, отсутствия машин и топлива, — и за всем этим — тысячи и тысячи людей, перемещенных в пространстве и времени, ошалелых и счастливых.
Надо заглянуть в глаза сходящим с трапа пассажирам — и оправдаются резь в глазах, и мокрая спина, и гудящие ноги…
Встречаем сотый или тысячный рассвет в полете. Проводница вошла в кабину, любуется восходящей на бледном горизонте Венерой, ахает и восторгается. Ахай, ахай, какие твои годы…
А у меня гудят, ревут, места себе не находят бедные мои ноги. Вроде и не топтался, вроде и поспал, ну, полежал перед вылетом, а вот в полете, на эшелоне, не могу их пристроить. Снял башмаки, засунул горящие ступни между педалями, поближе к патрубку обдува, — вроде полегче. Нет, ноют, ломят, крутят опять. Между педалями тесно, пальцы упираются в пучки проводов. Да, конструктор не рассчитывал, что пилоту в полете хочется вытянуть ноги и поднять их чуть повыше.
Правильно, нечего с больными ногами летать. Приходится терпеть, и только экипаж удивляется, чего это командир вертится в кресле, не находит себе места…
Вчера пригнал мне в Краснодар машину Слава Солодун. Зная, что там топлива нет, залил, сколько мог, в Оренбурге, привез нам 13 тонн. Но в АДП ничтоже сумняшеся решили направить нас на дозаправку в Грозный, и я принял эту лишнюю посадку как должное, решив поберечь нервы и не выспоривать топливо до Оренбурга.
Так он пошел, уговорил их, доказал, что дешевле добавить нам 6 тонн и отправить по расписанию, чем давать 8 тонн до Грозного (если бы, конечно, он не привез 7 лишних тонн с собой). Пробил, убедил, добился, пришел и мне сказал. И теплое чувство шевельнулось во мне. И неловко, что я оказался рохлей, и благодарность к нему, моему учителю.
Сколько, помню, обижался я в свое время втайне на него, за педантизм и мелочные придирки, — все ушло, растаяло как дым, и осталась лишь чистая благодарность.
А сейчас уже Валера Кабанов спрашивает меня, какие замечания по его полетам со мной (он скоро будет вводиться, и я даю ему летать полностью, без ненужной подстраховки). И я вспоминаю, как при моих посадках Слава поднимал руки от штурвала демонстративно — что ты же, мол, сам сажаешь, а я — руки, вот они! И я так же делаю Валере. И так же педантично требую в мелочах. При вводе нет допусков — только на «шесть», строгие параметры. Может, когда и он помянет добрым словом.
13.07. Снова катастрофа. Ту-154 упал с эшелона 11100. Командир только и успел передать, что самолет беспорядочно вращается. 174 пассажира и экипаж погибли.
И снова вопросы, вопросы…
Сваливание? Была умеренная болтанка. Но при сваливании срабатывает АУАСП, выдается световая и звуковая сигнализация выхода на закритические углы атаки; да и действия по выводу из сваливания просты, если вовремя.
Бросок из-за ложного сигнала в канале управляемости АБСУ? Отказы АБСУ были и у нас — из-за попадания жидкости на блоки, расположенные как раз под передним туалетом. Умные конструкторы заложили бомбу еще в проекте.
Но все же можно было бороться, выключив РА-56 и продольную управляемость, останутся одни бустера, можно лететь.
Разрушение самолета? Скорее всего, да. Оторвался элерон, закрылок, — столкновение? Летают шары-зонды, мы позавчера сами видели; и если ветер с юга — а дело было 300 км южнее Кзыл-Орды, в Кызылкумах, — то вполне могло что-то залететь из-за границы, да еще 23 часа по Москве, самая ночь.
Самолет падал, и 3 минуты засветка на локаторе диспетчера была, но экипаж не отвечал, скорее всего, погибли при перегрузках на вращении. А такое вращение вероятнее всего, когда отваливается крыло.
Но если что-то отрывается, слышен удар, а экипаж доложил только о вращении.
Диверсия? Попали в грозовое облако? Сбили?
Короче, вариантов много, а 184 человека погибли. А ясны только несколько катастроф.
Омск — тут диспетчер виноват.
Норильск — автомат тяги.
Починок — экипаж не смог запустить двигатели в полете.
Но и то, две последние — это вина и машины, и экипажа.
Алма-Ата. На взлете упал Ту-154. Свалили на сдвиг ветра. Но ветер должен был быть на высоте 100 м — попутный 20 м/сек, чтобы упасть. Ну, ладно там горы рядом, можно предположить и такое.
Фальков упал — там бортинженер помог, хотя… никто бы на его месте не справился.
А кто помог этим ребятам из Карши?
На моей памяти на нашем, самом массовом самолете погибло около 700 человек.
Не надо, конечно, брать в голову. Все это — случайности, совпадения и недоработки. А так самолет хорош.
Я и не беру в голову. Я на нем летаю.
20.07. Хорош самолет, но летом, если только температура на высоте чуть выше стандартной, — не летит.
Вчера скребли высоту от Сочей до Минвод, причем, из-за засветок над Пицундой пришлось 10 минут набирать высоту над приводом; успели набрать 5000 м, — так вот, до Минвод еле наскребли 10100. На высоте 9 км температура за бортом была -22, а должна быть около -50. И мы скреблись по 3 м/сек, как на Ил-18, я все поглядывал на АУАСП — и, к своему удивлению, не видел ни большего на той же скорости угла атаки, ни уменьшения запаса по сваливанию. Запас был 5 градусов на эшелоне. Странно, ведь при такой аномальной температуре за бортом запас должен бы уменьшиться, потому что близок был практический потолок.
Это навевает мысли. Если при отклонении температуры на высоте к плюсам от стандарта АУАСП не предупреждает пилота о близком сваливании, то…
Во всяком случае, нам через день запретили летать выше 11100 — до особого указания.
Из разговоров в штурманской. Верить ли указателю углов атаки? Какова скорость сваливания по прибору на эшелоне? Около 350, ну, даже 400. Можно ли, будучи в здравом уме, сразу потерять скорость с 530 — как минимум на этой высоте — до 400? Даже в болтанку? Вряд ли.