ЛетныеДневники ЧастьШестая
Шрифт:
Вернулась профессор, удивилась. Теперь уж просьба профессора – профессору, зав. кафедрой: принять экзамен персонально.
Оксана снова зубрила, с дрожью в сердце пошла на пересдачу; зав. кафедрой предварительно позвонил той преподавательнице, она охарактеризовала Оксану отрицательно. Ну, собрался консилиум, и стали пытать студентку, подряд два часа. А у нее – от зубов все отскакивает. Ребенок действительно знает материал, да еще и сверх программы, да еще и думающий студент…
Ну, ребенок доволен. Самоутвердился.
А я вспоминаю, как сам сдавал в свое время. Как заходили преподаватели с других кафедр послушать, как сдает этот курсант, и засиживались... Это было торжество знания, уверенности в себе, артистизма, логики, умения формулировать, изящества и простоты изложения.
Может, на безрыбье… Но я всегда знал твердо, что лучше меня в училище, да и в ШВЛП, все равно никто не построит столь красивый, краткий, полный, логичный, изящный ответ, на чистом литературном языке и в абсолютно спокойной и достойной манере: смотрите, ведь мы же с вами вполне понимаем друг друга.
Я мог поспорить с экзаменатором. Мог задать ему вопрос по существу дела. То есть, экзамен был для меня не отчетом, не рапортом, не докладом, не оправданием, а беседой умных людей. Ты умный – я тоже умный, и ты видишь это. Если ты не совсем удачно сформулировал вопрос, я помогу тебе яснее изложить мне суть вопроса, ибо мы – коллеги. А уж ответить – отвечу красиво и самую суть. И увяжу с жизнью. И приведу примеры. Да мало ли как можно показать свои знания и готовность применить их на практике.
Но главное – я никогда не боялся преподавателя. Если мы взялись изучать этот предмет, то будьте уверены: Ершова запомнят как сильного ученика. И принимать экзамен у него – одно удовольствие.
Ну, а если он меня вообще впервые видит, то я уж сумею показать ему еще в преамбуле то, о чем сказал выше.
Бывало и так, что для порядку задаст дополнительный вопрос, а я не знаю. Все ведь знать невозможно. Я так и говорил: не знаю. Но общее впечатление от ответа, от манеры, от потенциала, было таким высоким, что экзаменатору становилось даже неловко, он конфузился и отпускал меня с миром.
Вот так, отличником, я и прожил всю жизнь. Не считая, конечно, института. Там был кризис, ломка, разочарование, и если я получал двойки, то – без борьбы, без унижения. Это было мне не нужно, бессмысленно, не мое.
Теперь вот предстоит эти свои знания и умения передавать ученикам. Завтра первый рейс со стажером. Этап. Но никаких эмоций: научу.
10.02. Слетали в Москву, в новом качестве. Саша слегка подвесил машину в Домодедове, ну, на обратном пути исправился, дома сел отлично.
Дело пойдет. На рулении я, конечно, был напряжен, и слава богу, что машины оба раза были старые, с управлением от педалей, где мне легче помогать, а ему ближе к его привычному Як-40. Но завтра попадет с «балдой», там уж и ему и мне придется попотеть.
13.02. Казалось бы, ввод в строй – надо давать рейсы с максимальным количеством посадок, чтоб хорошо набить руку. Нет, наоборот: длинные полеты, а посадок всего две, туда и обратно. За посадки теперь платят: один полет – 68 рублей.
А за ночь теперь не платят. Платят за часы: рассчитали стоимость часа с учетом ночи, в среднем, т.е. вроде бы как добавили. Что ж, теперь одни будут летать днем, а другие, вот как я: то Москва с разворотом, то Комсомольск, будь он проклят, с разворотом же, то восемнадцатикратно проклятый Львов, две ночи подряд. Ну, вытерпим.
Отмучился Саша Корсаков; за ним следом тихо умер Степа Ваньков, а он же моложе меня. Судьба.
20.02. Вернулся из проклятого Львова. Еще чудом обошлось нам, что везде было топливо, слетали по расписанию.
Рейс тяжелый. И две ночи, причем, перед вылетом намучились на проклятых койках в профилактории: заехали же с вечера хоть часа четыре поспать перед вылетом… поспали… с боку на бок.
И погодки как на заказ: то гололед, то свежий снег, сцепление 0,32, то видимость, то болтанка, а то все вместе. Плюс «эмка» с неудобной балдой ручного управления передней ногой.
Ну, Саша справляется хорошо, молодец, сильный летчик. Если зимой набьет руку, то летом проблем не ожидается; хороший будет командир.
Ввод в строй намечается, несмотря на уменьшение объемов работ. Общая тенденция – избавляться от стариков. На годовой медкомиссии по «бигудям» затормозили 44 человека. Это последствия и эпилептического припадка с командиром К., и внезапной смерти Степы Ванькова сразу после квартального медосмотра.
Вчера ночью, выключив свет в кабине, разглядывал с высоты свой родной Волчанск, угадывал по огням знакомые улицы… Романтика!
Может, как раз случайно вышли перед сном во двор мои старики, увидели в чистом ночном небе мигающий маячок, услышали характерный гул со свистом, может, подумали: не сынок ли летит… И мало ли чего подумают родители-учителя о сыне, избравшем такую профессию… а теперь вон уже и сам учит летать молодых.