Лето и осень сорок пятого
Шрифт:
Полностью она была прорвана к исходу второго дня наступления, когда перемолов, так и не получивших вовремя подкрепления её защитников, советские войска вышли на рубеж Камен - Верль.
Не ожидавший подобного развития событий, Монтгомери принялся бросать под колеса русских танков, оставшиеся у него резервы, но этого было недостаточно. Прочно захватив наступательную инициативу, соединения танковой армии генерала Катукова уверенно шли вперед, уничтожая вражеские силы по частям.
Единственным выходом было снять часть сил из района Эссена и Бохума и попытаться остановить противника на подступах к Дортмунду.
Удар был столь сильным, что на третий день наступления они вышли на рубеж Борнхайм - Херсель, от которого до Бонна было рукой подать. Угроза кризиса нависла над всей британской обороной. Потеря Рура и осложнение управления группировки на западном берегу Рейна стала как никогда реальны. Необходимо было чем-то пожертвовать ради спасения остального, но фельдмаршал никак не мог принять нужное решение. На все доводы штабистов в пользу того или иного варианта, он упрямо твердил: - Я не могу согласиться с предложенными вами решениями.
Подобно обезьяне, что схватила горсть сладкого риса через узкое горлышко кувшина, он не хотел отводить войска от Маастрихта и Брунссума на помощь защитникам Бонна, ровно как и ослаблять оборону Эссена.
– Рокоссовский только и ждет, что я начну снимать солдат с этого участка, чтобы тот час ударить по нему, изо всех сил - возражал он своим оппонентам.
– Надо нанести отвлекающий удар по русским в районе Падерборна и принудить их остановить наступление!
Отдавая подобное распоряжение, британский военачальник сильно переоценивал возможности своих войск. Находившиеся под Падерборном канадские соединения, хотя и имели в качестве усиления танковую бригаду, реализовать замысел Монтгомери не смогли. Без массированного удара с воздуха и многодневного артобстрела позиций врага, англосаксы чувствовали себя не в своей тарелке и дрались плохо.
За два дня напряженных боев, канадцы сумели продвинуться на три-четыре километра вглубь обороны русских и встали. Командующий канадскими подразделениями генерал-майор Жофруа потребовал от фельдмаршала скорейшей посылки подкреплений, чего тот сделать никак не мог. Между союзниками завязалась желчная перепалка, которая привела к потере драгоценного времени.
Воспользовавшись возникшей паузой, Рокоссовский подтянул резервы и нанес врагу быстрый и сокрушительный контрудар. Канадцы были не только отброшены назад, но в ходе боев были потеснены к Касселю, который в этот момент занимали американцы. Помня приказ Сталина не допускать какого-либо столкновения с янки, маршал позволил канадцам отойти к американцам, остановив своих солдат у города Варбург.
В результате неудачного наступления канадцев правый фланг британских войск претерпел существенные изменения. Монтгомери был вынужден вновь "спрямлять" линию фронта, но все эти действия не могли нивелировать того провала, что произошел в центре.
Отвлекающее наступление под Падерборном ни на час не смогло остановить советские войска в районе главного удара. Танковые клинья генерала Катукова уверено шли вперед, разрывая в клочья вражеские соединения пытавшиеся заступить им дорогу.
Отказавшись от флангового удара по Дортмунду, советские танкисты уверенно шли на Хамер, Альтену, Люденшайд, Майнерцхаген, прочно отрезая Рурскую группировку от остальных сил противника.
Монтгомери с огромным трудом удалось создать заслон советским танкистам в районе Гуммерсбаха, но это не спасло общее положение дел. Оказалось, что русские не собирались слишком далеко углубляться в земли Рейнской провинции. Пока англичане собирались отражать танки Катукова на подступах Гуммерсбаха, генерал резко повернул своих бронированных коней к берегам Рейна. За двое суток, они резво проскакали Лидлар, Бергиш-Гладбах и остановили свои ход южнее Леверкузена.
Стальное кольцо вокруг Рурской группировки англичан захлопнулась. Началось её методичное удушение или точнее сказать дробление на несколько частей.
Столь успешному прорыву танкистов способствовало ряд факторов, главный из которых заключался в активных действиях советских войск в районе Эссена. Оправдывая самые грустные прогнозы фельдмаршала Монтгомери, Рокоссовский активизировал свои дивизии у Гельзенкирхен. Сделано это было день в день с началом движения Катукова на Хамер.
За все время танковой армии к Рейну, Монтгомери не мог снять с внешнего фронта ни одной дивизии или бригады. Так яростно атаковали советские соединения позиции противника.
Большую помощь в удачном завершении танкового рейда, оказали моряки вновь созданной Рейнской флотилии. После того как войска генерала Червиченко заняли Бонн и тем самым открыли бронекатерам дорогу к понтонной переправе противника у города Ремаген.
Значение этой переправы резко возросло, после решения Монтгомери начать отвод британских войск с западного берега Рейна. С горечью в сердце фельдмаршал приказал оставить Маастрихт и Хеерлен, передвинув черту фронта к самому Ахену. Освободившиеся войска он намеривался использовать против Катукова, но это не случилось благодаря героизму моряков флотилии.
Вся бомбово-штурмовая авиация "Северной группы войск" была занята в обеспечении продвижения советских войск по обеим сторонам Рейна. Стремясь не допустить срыв переброски войск с западного на восточный берег, англичане максимально усилили защиту переправы зенитными орудиями.
Первая же попытка уничтожить переправу обернулась для советских летчиков большими потерями при незначительном для врага ущербе. Для уничтожения переправы под Ремаген требовалось привлечения больших сил, а это означало лишить танкистов Катукова и мотопехоты генерала Червиченко так необходимого им воздушного прикрытия. Маршал пойти на это не мог и тогда он обратился за помощью к морякам.
Надолго вывести переправу из строя огнем своих орудий и пулеметов речники не могли. Не решали проблему и ракетные установки, имевшиеся на некоторых катерах флотилии. Из них было легче поразить береговые позиции, чем разрушить на большом протяжении понтонную переправу. Требовался иной подход, и он был найден.
Все новое-это хорошо забытое старое и советские моряки не стали изобретать велосипед. В качестве ударного средства ими было предложено пустить на переправу брандеры, в виде двух больших десантных катеров, захваченных советскими войсками в Роттердаме.