Лето над обрывом
Шрифт:
Прохожие останавливались, улыбались и хлопали в такт.
Один из музыкантов, оставив барабаны, шагнул к нам и нацепил мне на голову блестящую диадему, какие надевают девочки на новогодний карнавал. Я изобразила реверанс, и зрители разразились аплодисментами.
Высокий парень в чёрной куртке пробрался сквозь толпу и снимал нас большим фотоаппаратом. Я заметила, что он навёл объектив на меня, и отвернулась. Сдёрнула с головы диадему, сунула её первой попавшейся девушке и поймала за руку Даринку:
– Хватит, пойдём!
Мы отыскали свободную
– Ясь, как думаешь, если так каждый день танцевать, я к лету похудею?
Подруга явно кокетничала. Может, у неё и есть несколько лишних килограммов, но они ей к лицу. И это лучше, чем быть такой тощей, как я.
– Похудеешь, если не будешь постоянно шоколадки лопать, – буркнула я.
– Как же я без шоколадок?
Я достала из рюкзачка расчёску и, глядя в смартфон, привела в порядок растрепавшиеся волосы. Даринка толкнула меня локтем.
– Смотри!
Незнакомец в чёрной куртке шагал к нам. Одной рукой он держал фотоаппарат, а другой взъерошивал ассиметричную стрижку. Он выглядел чуть старше нас. Следом плёлся невысокий рыжеватый парнишка.
– Привет, девчонки! Вы чего сбежали? – Фотограф бесцеремонно уселся рядом со мной. – Классно танцуете!
Мы с Даринкой переглянулись и расхохотались, представив, как наша пляска выглядела со стороны.
– Можно вас сфотать? – Обращался он вроде к обеим, но смотрел на меня – цепким взглядом из-под косой тёмной чёлки. Глаза у него были карие и немного лисьи.
– Можно! – Даринка откинула от лица каштановые кудряшки, выпятила грудь и сложила губы уточкой. Изобразила томность и тут же рассмеялась. – Так пойдёт?
– Ну, если хочешь, пойдёт и так, – усмехнулся парень и легонько толкнул меня плечом. – А тебя?
Его изящные «музыкальные» пальцы нетерпеливо побарабанили по аппарату. «Nikon» – машинально прочла я на крышке объектива.
– Я не фотогеничная, – сказала я твёрдо. Пусть не надеется, я ужасно получаюсь на снимках.
– Да ладно! – фыркнул парень и показал мне экран «Никона». – Вот, смотри. Чётко же?
Всё-таки он успел поймать меня в кадр, когда танцевали. На снимке я кружилась, волосы красиво взметнулись за спиной. Диадема сияла почти как драгоценная.
Любопытная Даринка не осталась в стороне:
– Мне-то дайте глянуть! – повернула фотик к себе и протянула: – Ой, Яська-а, ты такая няшечка, прям супер-супер! Принцесса!
Я толкнула её коленом, чтоб не болтала чушь. Хотя снимок был реально неплохой, насколько это можно разглядеть на маленьком экране. И на нём я не казалась анорексичкой.
Фотограф спросил:
– А Яська – это?..
– Ярослава.
– А я Демьян, для своих Дым. Это Виталик, – он кивнул на рыжеватого паренька, которому не хватило места на скамейке, и он смущённо топтался перед нами.
Виталик вежливо наклонил голову.
– Погуляем? – предложил Дым. – В новом кафе у фонтана уже были? Нет? Пошли, посидим на лайте. С меня мороженое. А с тебя фотосет, Принцесса! Правда, тыкву сожрали крысы, так что придётся без кареты. Я, конечно, могу заколдовать Виталика, но не уверен, что из него получится породистый скакун.
Демьян вскочил, хлопнул друга по плечу и с полупоклоном протянул мне руку. Он дурачился, но лисьи глаза смотрели с внимательным прищуром. Было в Дыме что-то цепляющее и загадочное, словно под маской шута скрывался наследный принц.
Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и вложила пальцы в горячую ладонь.
Думала, Дым заставит меня позировать или делать какое-то особенное выражение лица, но он только один раз попросил присесть на ствол живописной сломанной ёлки. А в основном просто шутил, сыпал анекдотами и всячески развлекал нас, не забывая между делом снимать всё подряд: облака в ярком небе, зелёную травинку, декор из шариков в кафе, Даринку с пирожным, пенку капучино.
Иногда он замолкал и так смотрел на меня, что сердце таяло, словно мороженое в горячем шоколаде.
Виталик говорил мало и время от времени несмело косился на Даринку. Если она бросала на него ответный взгляд, запускал пятерню в золотистые вихры и по-девчачьи краснел. На худых щеках ярче проступала россыпь веснушек. Это смущение выглядело очень мило.
Мы гуляли, пока солнце не погасло за оградой парка. Парни напросились провожать. В маршрутке я аккуратно, как живое существо, придерживала на коленях сумочку с «Никоном». Дым стоял рядом. Когда я поднимала голову, мы встречались глазами, и он улыбался. Жаль, поездка быстро кончилась. От парка до нашей улицы всего три остановки, а водитель гнал так, что когда резко затормозил у светофора, пассажиры едва не повалились друг на друга. Дым сам еле устоял на ногах, но сумел придержать одной рукой меня, а другой – фотик. При этом врезался коленом в металлическую стойку и зашипел.
Выйдя из автобуса, Даринка и Виталик пошли дальше, а мы с Дымом свернули к моему дому. Демьян чуть прихрамывал.
– Фотик спас, а сам покалечился, – заметила я.
Дым хмыкнул:
– Он стоит, как моя почка. А колено пройдёт.
В проходе между двумя девятиэтажками было сыро и холодно, как в подвале. Я невольно передёрнула плечами.
– Да ты совсем замёрзла! – Остановившись, Дым повесил ремешок «Никона» на локоть, соединил мои ладони и жарко подышал на них.
– Я всегда мёрзну. Такой дурацкий организм, – выпалила я, обмирая от его дыхания на коже.
Дым положил мои ладони себе на грудь, накрыл их левой рукой, а правой обнял меня за плечи и притянул к себе. От него пахло сигаретами и пряным одеколоном.
Я запаниковала и несла чушь:
– Даже сплю иногда в носках…
«Заткнись, идиотка!»
Демьян погасил улыбку и склонился, щекотнув мой лоб жёсткой чёлкой. Пронзительный взгляд не отпускал, завораживал. Я зажмурилась, подняла подбородок и ощутила нежное прикосновение губ.
Дым чуть помедлил и поцеловал снова – дольше и настойчивей.