Лето Преисподне
Шрифт:
– Это – чайный гриб, – сказал Сеня, доставая газетный кулек из пакета и разворачивая его.
– Вы полны сюрпризов, мистер Дятлов, – сказал Мартов.
– Ха-ха, – развеселилась Фелони. – Ты тоже Дятлов?..
– Что значит, тоже?
– Ну как чувак с перевала, и как этот инженер из фильма из-за которого все наебнулось…
– Знаешь, – сказал Сеня почти беззлобно. – Сериал «Чернобыль» все смотрели полтора года назад. Сейчас он уже не в тренде.
– Но осадок остался, – проговорил Тоха из-за фикуса. Оказывается, он тоже подошел, видимо, решил
Они молча поручкались и кивнули друг другу.
– Обращайся если что, – сказал лысый кодер. – А Фен – хорошая, вы подружитесь.
И кодер с дизайнером подмигнули друг другу.
Мартов раскинул руками.
– Здесь все есть, всякие кофемашины, там кухня с ништяками, разберешься… Вот ноут твой, если погода хорошая, можешь работать во дворе… Сделай себе чайку, поболтай с коллегами, и приходи к Реактору, Тоха тебя проводит…
И Мартов удалился.
– Зачем тебе чайный гриб? – заинтересованно спросила Фелони.
– Я пью его, – сказал Сеня. – Ну еще всякие заморочки, у меня бабушка ими занимается…
– Угостишь?
– Обязательно, но попозже, ему надо привыкнуть…
– А ты, походу, тоже с приветом, – сказала она ласково.
– Ну, не без этого…
Сеня загрузил ноутбук, Фел бегло рассказала, что тут за сетка, какой вайфай, и так далее…
– Вообще, здесь круто. Если ты фрик, как мы, тебе понравится. Алексаныч не ебет мозг, делай, что хочешь, только работай свою работу…
– А на какой стадии сейчас ваш проект?
– «Шляпа»? Ну пока альфа-версия, можно так сказать…
– Шляпа?
– Да, так называется платформа, Алексаныч не говорил?
– Неа…
– А что за платформа конкретно?
– Пусть он тебе все сам расскажет, это его прерогатива…
– Хорошо, а есть другие визуализаторы?
– Нет, ты единственный…
– Это как? Как же вы уже что-то сделали без такого специалиста?
– Просто люди… ушли. Была пара ребят…
Сеня подошел, немного волнуясь, к кодеру Тохе и попросил проводить его к Реактору.
– Что, реально ядерный реактор? – спросил он его, когда шли по коридору.
– Нет, конечно. Реактором мы как бы на сленге называем этот шатер. В нем – полуквантовая Машина.
– Аналоги есть? В мире хотя бы?
– Есть, сейчас много кто балуется… Но все проекты закрыты или засекречены. Насколько мне известно, в России мы – единственные.
– А ты полностью сопровождаешь проект кодом?
– Ага.
– А на каком языке?
– «Фортран-С».
– Не слышал.
– Никто не слышал, почти. Это внутренняя разработка. За основу взят «Фортран» – первый язык высокого уровня. Нам его развили и видоизменили, так что он сейчас мощнее и проще чем любой «Питон». На самом деле от первого «Фортрана» там мало что осталось… Все делал Институт.
– Какой институт?
– Мартов потом расскажет. Думаю, всему свое время…
Они подошли к стеклянным дверям, и те разъехались…
Февраль.
Я всячески оттягивал этот момент, и, кажется, затянул с экспозицией. Впрочем, вы могли заметить, что основное действие так называемого второго акта уже началось, и оно движется неотвратимо…
В феврале двадцатого года Сеня поставил программу Charity. Все началось с самопального мануала какого-то малолетнего парня, который высоким ломающимся голосом вещал о том, как создать в «Черити» персонажей из «Доты».
В «Доту» Сеня никогда не играл, но визуал программы и ее возможности его заинтересовали. Он прошел простую регистрацию по е-мейлу, и скачал клиент на комп. Затем поставил приложение на телефон, как ему предложила программа.
Ломаный женский голос, похожий на гугл-переводчик, представился и спросил, как его обладательницу стоит называть. Сеня не долго думал, а сказал просто «Анна». В таких вещах он не любил долго рассусоливать и выдавал самое простое. Вообще, ему нравилось имя Анфиса, но оно уже было занято умной колонкой от «Кодекса».
Анна предложила загрузить пару референсов по собственной внешности, но Сеня пропустил опцию. Зато с нейросетью он быстро нашел общий язык.
– Что бы вы хотели создать в «Черити»?
– Давай на «ты».
– Хорошо, что будешь делать?
– Давай сделаем эту комнату?
– Хорошо, я запускаю сканнер, сканируй все, что здесь есть.
– Прямо все?
– Ага.
– Насколько подробно?
– Как сможешь, остальное мы додумаем.
– Кто это – мы?
– Мы – это я, и мои подруги – нейросети.
– И много вас там?
– Несколько тысяч.
– А кто главный?
– Главных нет, у нас махновщина.
– Вас что, сделал анархист?
– Даг Рудов – не анархист, а либертарианец…
Примерно так это и продолжалось некоторое время. Сеня обмерил квартиру смартфоном, кроме закрытой комнаты. Если вы еще не поняли, Сеня жил в таком странном постсоветском варианте сдаваемой двушки, когда одна комната заперта для квартиросъемщика, и там в теории валяются старые шмотки хозяев. Что там за дерьмо валяется за деревянной дверью – Сеню особо не волновало. Пару раз по пьяни он туда ломился, но не со зла, а просто перепутав двери.
Квартиру ему сдавали родственники. Двоюродная сестра мамы, или троюродный племянник отца, что не особо важно. Сдавали за копейки по-родственному, и флэт даже был почти не убит, по крайней мере, все необходимое вроде стиралки и плиты здесь было, а трубы не текли. На счетчиках, кажется висели магниты, но в этом Сеня не разбирался. Иногда тот самый племянник заваливался в квартиру после предварительного созвона, и снимал показания, а потом сам где-то что-то платил. Сеня же регулярно переводил плату Николаю Федоровичу Н. на карточку «Сбера».