Лето пробуждения. Сборник рассказов
Шрифт:
«Странно. Когда успели построить железную дорогу?» – приходили мысли, но я спешил всё дальше и дальше за девушкой. Она быстро поднялась на новую гряду холмов и стала подходить прямо к пустому вокзалу. Мне было всё еще далеко до неё…
Как ей удавалось так легко проноситься над тёмной неровной землёй, меж черных сосен, коряг и пней? У меня самого дыхание давно сбилось…
И вот, мелькнув серым платьем под светом фонаря, она вошла в здание…
Вступив в темноту в конце длинной залы, у меня вырвался крик:
– Постойте, подождите меня!
Но
На следующее утро я встал рано и сразу отправился на холмы. Но никакого вокзала не нашёл… Пусть была темнота, вряд ли я мог ошибиться направлением и спуститься обратно, к старой ветке, ведущей на юг, до самой Монголии. Я вспомнил, что здание маленькой станции у подножия холмов разобрали несколько лет назад… Но увиденная ночью железная дорога пролегала по вершинам холмов! Это была другая железная дорога – видимо, из Будущего, в котором ее проложат…
Выходит, и здание вокзала, и девушка – тоже оттуда, из Прекрасного-далёка? Зная состояние экономики нашего региона, я понял, что ждать такого будущего я буду еще очень долго. Шел сентябрь 2013 года.
Тогда мне было немного за тридцать, жил с мамой в городе, окруженном почти непрерывной цепью гор – так что кажется, будто город утопает на дне огромной синей чаши…
Прошло полтора года.
Я поехал на прием к психологу в Центр занятости населения. До начала приема оставалось десять минут. Я остался в фойе и присел на кожаный диван. В фойе с обоих сторон шли кабинеты и потому не было окон. Но плафоны ламп дневного света позволяли читать плакаты на стенах и памятки ищущим работу…
На улице светило яркое майское солнце, но дул сильный ветер. Может потому-то она и оделась потеплее – девушка в красном плаще примостилась напротив меня на мягкой коричневой банкетке.
Ее профиль показался смутно знаком… Я с недоверием всматривался, но длинные волосы, ее образ отчасти напоминали мне ночную странницу, увиденную мной на холмах. Эта посетительница Центра занятости пробудила ставшее уже давним воспоминание. Ее внешний вид словно ободрял меня: «Всё в порядке, ты идешь по правильному пути».
Но в жизни всё не так. Разговорившись с Леной, я понял, что она не особо меня жалует. Жаль, но и для меня весь ее облик не вызвал особого восторга. Пусть ее красный плащ, черная юбка, телесного цвета колготки навевали определенный романтический настрой, но в самой Лене, увы, не было для меня никакой притягательности.
Пару раз мы созванивались, я даже встречал ее в Центре занятости, когда она приехала, чтобы отметиться в очередной раз. Но потом Лена перестала отвечать на мои звонки. Так что весь ее облик обманул меня. Это был ложный путь.
Было вдвойне обидно. Ведь все мои надежды рухнули в тот год – в 2015-й. Не найдя работу, я оставил умирать свою мать в состоянии полной обречённости. Она видела, что ее сын не устроен, что она оставляет меня в одиночестве, что проклятые врачи не хотят ложить ее в больницу…
Заболела
Только в конце октября я получил от завамбулаторией направление на госпитализацию в неврологическое отделение. По плановой записи маму записали в больницу на Авиазаводе на 27 ноября. Но было видно, что мама не доживет до той даты.
Еще 28 сентября, когда мама перестала ходить из-за слабости, я вызывал скорую помощь, но приехала «неотложка» от нашей амбулатории и врач сказала: «Нет показаний для госпитализации». Когда я повторил, что мама же почти не ест, медбрат сказал маме: «А вы кушайте, кушайте». Не врачебные советы…
То, что, почти не кушая, мама проживет в лучшем случае несколько недель – понятно даже ребенку. Но врачи никак не ложили ее в больницу. 13 октября вызывали скорую помощь, но опять приехала та же неотложная помощь. Врач отказала в госпитализации и еще прибавила: «Знаем мы, кого ложат в больницу скорой медицинской помощи»…
Как сказала проректор моего вуза уже после смерти мамы – «Везде так». Подобными рассказами о небрежном отношении медиков к больным полнится современная жизнь.
Сразу после смерти мамы мне удалось найти работу, а когда там не заладились отношения с заведующей, я ушел, но сравнительно скоро нашел еще одно место – на сей раз в сфере СМИ, которая, в годы моей педагогической деятельности на ниве высшего образования, была для меня скорее хобби. А когда издание начало разоряться, меня как новичка первого попросили уйти. Через месяц я устроился рекламщиком в газету, состоящую из одних только объявлений (но стоящую раза в два дороже иного еженедельника): всего через неделю звонков я нашел одного клиента, разместившего рекламу стройки частных домов. Но на меня угнетающе подействовала ссора с неверным своему слову заслуженным ветеринаром, который отказался мне оплатить переработку в стихи очередной порции его бесформенных «размышлизмов» о жизни и воспоминаний о военном детстве… если бы не ссора, я не ушел бы так быстро от рекламистов, ведь мне хватало выдержки не обращать внимания на низкий КПД работы менеджера по рекламе – огромное количество «пустых» звонков. Прошло две недели, и я устроился на работу в одно госучреждение, оказавшееся насквозь пропитанным последней стадией управленческого маразма, но против всякого ожидания мне удалось проработать там ровно год… Промаявшись затем около месяца без работы, я снова устроился журналистом…
Конец ознакомительного фрагмента.