Лето с семеркой
Шрифт:
— «Скорая» уже здесь. — Она обращалась к доктору Томасину. — Мы едем в больницу графства.
— Я вас там встречу, — ответил он и отключил связь.
— Ждите меня дома, — обернулась к нам Матушка Рэдд.
— Но…
— Останетесь тут.
Мы подчинились и, чтобы как-то убить время, стали искать информацию о юридических и медицинских последствиях манипуляции с генами после рождения ребенка. Да, в нашем обществе детей создавали искусственно. Однако после формирования индивидуум —
Это неправильно.
Тут у нас не было никаких сомнений.
Прилетевшую неотложку Матушка Рэдд направила в больницу при Институте, а не в центральную больницу графства.
В конце концов Матушка Рэдд сжалилась над нами и посадила к себе в аэрокар, следовавший за неотложкой в больницу. Она не позволила нам управлять машиной, хотя мы прошли полный курс обучения, а наши рефлексы в десять раз лучше, чем ее.
Мы ждали в приемной, пока она совещалась с врачами из Института. В больнице при Институте мы бывали редко; в этом году в одном из вспомогательных зданий у нас проводился урок анатомии. Большинство дисциплин, которые нам преподавали, имели отношение к науке и технике, а болели мы достаточно редко и почти со всеми болезнями справлялись самостоятельно.
Несмотря на поздний час, спать совсем не хотелось. Мы все время связывались с отделением, где лежала Кэндис, чтобы узнать, как она.
Без изменений.
Мануэль смотрел в окно на погруженные в темноту здания. Институт выглядел безлюдным, и я сомневалась, что в городке вообще кто-то есть — а если и есть, то уж точно не студенты и скорее всего не преподаватели. Осенний семестр начнется только через три недели.
Хлопнула дверь. Обернувшись, мы увидели, что с лестничной площадки выскакивает доктор Томасин. Он не стал дожидаться лифта и преодолел шесть пролетов пешком.
Не сговариваясь, мы собрались за спиной Строма — это наша оборонительная позиция.
— Я думал, вы везете ее в больницу графства. — Томасин удивленно смотрел на нас.
— Мы знаем, что вы натворили. И Матушка Рэдд знает, — заявила Меда.
— О чем вы?
Теперь, когда мы не сомневались, что Томасин лжет, уличить его не составляло труда.
— Все лето вы модифицировали ДНК Кэндис. Вы едва не убили ее.
— Согласен, у нее кое-какие проблемы с ДНК. Но я ничего не модифицировал. Где она? — Он попытался обойти нас, и мы снова преградили ему путь. — Прочь с дороги, мелюзга!
— Мы не мелюзга. Мы человеческие существа, и у нас есть права — как и у Кэндис. Только вам наплевать, правда?
В первое мгновение мне показалось, что он бросится на нас, и я почувствовала, как Стром прикидывает разные варианты защиты и нападения. В эту секунду мы представляли собой матрицу вероятности, которая охватывала все мыслимые возможности дальнейшего развития событий.
— Тебе лучше уйти, Джорджи. — На пороге палаты Кэндис стояла Матушка Рэдд.
— Мне нужно увидеть ее!
— Нет.
— Я лишь пытался сделать ее совершенной, как вы не понимаете?
— Понимаю.
— На мне лежит ответственность перед будущим, — продолжал он. Нам необходимо стать жизнеспособным видом. Мы дошли до предела. Мы на грани вымирания и я просто обязан спасти нас!
— В твои обязанности не входит спасать человечество ценой жизни Кэндис, — возразила Матушка Рэдд.
— Вы отвечали за Кэндис, — вставили мы. — И не справились.
Нас вдруг пронзило осознание ответственности — за друзей, за себя самих, за наших уток. Привязанности и ответственность неразделимы.
— Я хотел, чтобы мое создание было не хуже тебя. — Доктор Томасин внимательно разглядывал нас.
— У вас получилось.
Он выдержал наш взгляд, и мы почувствовали запах его мыслей. Через мгновение доктор Томасин кивнул и отвернулся.
После того как Кэндис вышла из больницы, мы виделись всего один раз. Она приехала на ферму, и мы показали ей утиный кластер: сто пятьдесят семь уток образовали единый организм. Мы сказали Кэндис, что собираемся опубликовать статью и хотим указать ее в качестве соавтора.
— Нет, спасибо. Моей заслуги тут нет.
Мы смущенно кивнули. В результате последней генетической модификации она лишилась почти всей общей памяти — это напрочь вылетело у нас из головы.
— Чем ты теперь собираешься заняться?
— Наверное, пойду в медицинский. Многие предметы придется изучать с самого начала. Мне должно понравиться.
— Отличная идея. У тебя получится.
Ее интерфейс обнялась с Медой, и Кэндис отправилась собирать вещи. На посадочной площадке мы еще раз попрощались — все испытывали неловкость. Мы оставили Кэндис свой адрес, только мне почему-то кажется, что она не будет писать. Вряд ли ей вообще захочется вспоминать нынешнее лето.
Проводив взглядом взмывший в небо аэрокар, мы повернули к дому.
Пора проверить, как там наши утки.
Мы за них отвечаем.