Лето в Кралепоре
Шрифт:
В помещении с группой детей постарше стоял симпатичный лис и что-то рассказывал.
– Это мой супруг! Ларион, на минутку. Мы вместе решили поработать, так гораздо проще. И лучше. – супруг Елизаветы чуть повыше ее ростом и тоже симпатичный. – Ларик, иностранным гражданам надо показать, как проехать.
– Пожалуйста! – Ларион подвел всех к настенной карте с огоньками. – Мы находимся здесь. – Наверху зажглась точка. – Чтобы проехать к гостинице – Вам какая нужна – мы имеем несколько маршрутов.
На карте появилась светящаяся полоса. Пузатый приборчик на тумбе зашуршал и распечатал схему проезда с указанием главных улиц. Касторбильд все понял.
– А если Вы захотите проехать к другой гостинице, удобнее всего ехать по проспектам.
– Там же сейчас реконструкция.
– Да, но есть объезды. – Ларион распечатал еще несколько маршрутов. Щеки Касторбильда надулись и он очень, очень стал благодарить. Ларион с Елизаветой повели его обратно к выходу.
– Вы где работаете?
– По образованию я физик-теоретик, работают в НИИ.
– О! Это превосходно! Здесь читаете лекции! О! – Касторбильд воодушевился и стал говорить «О!» после каждой фразы. Девочка снимала пушинки с Елизаветиного лица. Мальчик спросил:
– Неужели наш процессор бессилен?
– Старина, к сожалению, даже самая умная система не может сама собой исправить явные дефекты узлов. А я даже не знаю, как подобраться к ним.
– У нас здесь экспериментальная установка, которая создает разные термодинамические условия при отрицательных температурах. В целом, она научно-исследовательская, с ней, конечно, интересно поработать. К сожалению, сегодня в ней возникла трещина. Как исправить, даже не знаю.
– Но ты вызвал Валерочку?
– Да.
– Валерочка сообразит.
– Это не совсем его профиль.
– Ну и что? – Елизавета поочередно обнимала сына и дочь, а потом стала обнимать их обоих. Касторбильд вдруг понял, что ей не 17 лет, а чуть побольше. Улыбаясь, он спросил, можно ли их сфотографировать.
– А Вы нам фото потом дадите?
– О да! Конечно!
Стю сфотографировал Елизавету вместе с детьми. Он хотел снять еще Лариона. Ларион застеснялся, но тут увидел, как ним со стороны ограды быстрым шагом идет очень высокий волк. Елизавета обрадовалась.
– Валерочка уже здесь!
– Лиза, Ларион, здравствуйте! Здравствуйте, мистер Касторбильд!
– А… день добрый! – Касторбильд подумал, что он вроде бы не называл здесь своей фамилии. Ларион стал быстро объяснять, в чем дело. Его голова на уровне Валериного плеча. Фини думал, как это лучше описать: волк на целых полторы головы выше – но это если считать с ушами; если мерить без ушей – еще больше получается. Валера сразу понял в чем дело.
– Можно попробовать применить сверхтекучий гель с направляющей бороздой. И по ней запустить полимер для заделки трещин.
– Валер, он не будет расплавляться потом?
– Ты же говорил, в той камере только отрицательные температуры!
– Да! Надо сделать. Валер, а тут еще проводка расходилась. Ребята не трогают, она под потолком. Однако напряжение ненадежно, это видно даже визуально.
– Ну пойдем посмотрим. – все пошли за Валерой и Ларионом. Касторбильд кивком показал: «мы – тоже!». Их официально не приглашали внутрь детского центра; но молодые ребята явно увлечены и не замечают этого. То, что Валера очень молодой, видно. Но он и не маленький (не из тех, кто недавно закончил школу). Под потолком иногда мелькают искорки. Ларион показал экранчик, где фиксируется напряжение. Если разом включаются многие сильные устройства, искорки появляются.
Валера сразу понял, как исправить.
– Сейчас я сделаю. – он встал на подоконник, и, изогнувшись, дотянулся до проводов. Искры брызнули и пропали. Напряжение выровнялось.
– Там конфликт проводов. Я его устранил.
– Ого! Вы монтажер-электрик? – спросил Фини.
– Нет, у меня высшее образование. Друзья, где термодинамический класс? В подвале?
– И на первом этаже – там лекционные залы, с демонстрациями! – Ларион всех повел по лестницам и коридорам. Касторбильд смотрел на мозаические панно, на фотографии и картины, и на детские поделки. Стю украдкой сфотографировал. Дальше начались только взрослые конструкции. Ларион показал прибор и сразу начал говорить с использованием обширной научной лексики. Касторбильд понимал значения отдельных терминов; Фини решил писать про этот эпизод сугубо литературно – зачем забивать головы читателей вещами, которых они все равно не поймут. Прибор был очень велик, а трещина пряталась далеко в глубине. Без демонтажа ее устранить, наверное, нельзя. Валера сказал, что можно. В него в сумке были тюбики со специальными растворами, какие-то хитрые многослойные бумажки и оптическое волокно с подсветкой. Валера посветил несколько раз.
– Самое главное – не напутать с двумя первыми направлениями. Первое-то мы получим сразу. Но вторая полоса должна пролечь точно, не отклоняясь. Ларик, смотри, пожалуйста.
Валера залез внутрь панелей и стал то включать свет, то выключать. Ларион сверху наблюдал за отблесками света, поскольку сам луч не был виден. Внутри прибора огромное число углов. Валера светил минут десять.
– Только в этих местах видно.
– Нет, нужно чтобы здесь прошло. Значит, будем светить иначе. Замечательные полы здесь. Если уронить кирпич, не расколет он?
Конец ознакомительного фрагмента.