Лето в Сосняках
Шрифт:
Коршунов посмотрел на стенные часы – они показывали половину первого.
– Вот как я вас задержал, – он повернулся к телефонному столику, – сейчас вызову машину, вас отвезут.
– Не беспокойтесь, – сказала Лиля, вставая, – доеду...
Лиля пересекла площадь и подошла к трамвайной остановке. Последний трамвай еще должен быть, а будет или нет – неизвестно.
Лиля поежилась, застегнула верхнюю пуговицу пальто, – не то холодно, не то поздно. Светились огнями
Показались огни автомашины, Лиля побежала на шоссе, машина промчалась не останавливаясь. Лиля хотела вернуться на остановку, но показались еще огни. Лиля подняла руку. Машина – это был маленький автобус – резко затормозила.
Шофер открыл дверцу, и Лиля услышала громкое «джи-джи, буджи-буджи, бу-бу-бу...». Она вошла в автобус и увидела молодых слесарей Студенкова и Виктора и двух девочек с завода.
– Добрый вечер, Елизавета Петровна, – сказал Виктор.
Студенков и обе девушки тоже поздоровались.
– Привет, ребята, – ответила Лиля, – вы откуда?
– «Средь шумного бала, случайно...» – запел Студенков.
– Повторяешься, повторяешься, Студенков, – закричала девушка, которую Лиля знала в лицо, лаборантка из ЦЗЛ.
Виктор посмотрел на Лилю так, будто хотел извиниться за глупое веселье своих друзей: все это, может быть, не смешно, но нам смешно. Девушки были хорошенькие, в широких юбках, надетых на шуршащие нижние юбки, в рубашках, похожих на мужские. Мода новая, и сами они новые, как называла Сонечка тех, кого находила молодыми. И лица новые, и голоса, и даже слова.
– Вы откуда, ребята? – спросила Лиля.
– «Средь шумного бала, случайно...» – снова запел Студенков.
– Заткнись ты! – крикнул Виктор.
– Осторожнее: он может укусить, – засмеялась вторая девушка, похожая на хорошенькую негритяночку.
– Думаете, просто быть душой общества? – сказал Студенков. – Никто не берется. Устаешь, иссякаешь, изматываешься. А я и без того уже уставший, измотанный, издерганный на работе.
Виктор сказал Лиле, что они едут из Верхнего, были на балу в честь комсомольцев, уезжающих на Север на строительство новых электростанций и промышленных предприятий...
– По призыву ЦК КПСС от восемнадцатого мая! – объявил Студенков. – В счет пятисот тысяч комсомольцев! Я один из пятисот тысяч!
– Ты уезжаешь, Студенков? – удивилась Лиля. – Ты же на установке.
– Установка пущена, разве вы не знаете? – сказал Виктор, радуясь возможности сообщить такую новость. – И девчата едут...
Лиля с удивлением посмотрела на девочек, а те смеялись и веселились...
– Мы думали, придется поездом возвращаться, – сказала лаборантка из ЦЗЛ, – а нам дали автобус.
– Ура! – закричал Виктор. – Споем что-нибудь в честь водителя – простого нашего рабочего парня!
Они встали у кабины и спели веселую песню – что-то спортивное, туристическое и лихое, что-то такое, чего никогда не пела и не слышала Лиля.
И шофер высовывался из кабины, и кричал им тоже веселое и лихое, и прибавлял скорости, и помчал автобус по пустому ночному шоссе.
А Лиля сидела на скамейке под надписью «Для детей и инвалидов» и улыбалась им.
– Елизавета Петровна, – услышала она басок Виктора, – а вам не хочется петь?
– Мне? Я не знаю слов, – ответила Лиля.
– Зачем слова? – закричал Студенков. – Можно мычать. Важен темп, ритм. Джибл-джибл. Даже Виктор с этим справляется.
– Заткнись или защищайся! – Виктор встал в боксерскую стойку – последний раунд они провели в мчащемся автобусе, и прекрасные девушки смотрели на них.
– Сам заткнись! – заорал Студенков. – Щажу в тебе своего преемника.
– Брек! – закричала одна из девушек.
Виктор смеялся, и девушки смеялись, и Лиля смеялась вместе с ними.
– Завтра в первую смену – опять не выспимся, – сказал Виктор.
– Не выспимся, – сказали девушки радостно.
– А ты, Виктор, не едешь в Минусинск? – спросила Лиля.
– Ой, не могу, – Студенков схватился за живот, – Виктор в Минусинск!
– Виктор едет на всесоюзную спартакиаду, – сказала девушка из ЦЗЛ.
– Виктор у нас поедет в Мельбурн, – с улыбкой глядя на Виктора, сказала девушка, похожая на негритяночку.
– Виктор не выйдет даже в полуфинал, – объявил Студенков, – у Виктора нет удара левой.
– У тебя у самого нет удара левой, – обиделась девушка, похожая на негритяночку.
– В Мельбурне наши веса: полулегкий, легкий, первый полусредний, второй средний и полутяжелый. В остальных весах серебряные, – сказал Виктор.
– Брось ты свои прогнозы, – сказал Студенков, – что ты пророчил зимой, вспомни, когда наши поехали в Кортино д'Ампеццо?
Они заспорили об очках, голах, медалях. Девушка из ЦЗЛ пересела к Лиле на скамейку и сказала:
– Совсем не хочется спать. Правда? Хороший автобус.
– А я вижу огни Сосняков, – объявил Виктор.
– Музыка играет туш, – сказал Студенков.
11
Лиля встретила Ирину Колчину после работы на трамвайной остановке. Сдержанно кивнула ей – так обычно здоровалась со своими бывшими школьными подругами, не любила их, по ним видела, как стареет сама.
Ирина была такая же, как и в школе, – толстая, курносая, недалекая, но добрая, только старая. А ей столько же, сколько и Лиле.
– Как живешь?