Лето вёльвы
Шрифт:
– И что видит вёльва в зыбком мареве грядущего?
Снежана с трудом преодолела гипнотическое притяжение воды, перевела всё ещё мутный взгляд на деда, несколько раз моргнула. «Прямо как сова, которую вытащили на свет», – с умилением подумал Волимир.
– Я не вёльва, – с лёгкой обидой протянула девочка. – Они были старыми и мрачными.
Дед поднял руку и бережно убрал с юного, но уже очень серьёзного лица своей внучки льняную, или как сейчас модно говорить, платиновую прядку. Её глаза наконец-то окончательно прояснились и сфокусировались на дедушке.
– Ну,
– А разве не прорицательницами? – удивилась Снежана.
– Верно, – согласился Волимир.
– Тогда причём тут ведьмы? – продолжала недоумевать девочка. Вёльвы вроде только предсказывали, а не варили зелья.
– Я не сказал, что вёльвы были ведьмами, – мягко поправил её дед. – Я сказал, что они были ведуньями. Это разные вещи.
Снежана снова моргнула и склонила головку набок. Ей стало интересно.
– И в чём разница? – спросила она.
– Ведьма – ведает тайное, хранит секреты и знания, – чуть нараспев принялся пояснять дедушка своим сильным и красивым голосом. – Она хранительница всего заповедного: от лесов и природы, до знахарских искусств. А ведунья – водит и проводит. Она ходит между мирами, видит сокрытое, знает тайные тропы. Ведунья становится проводником особых сил. Может увести кого-то в неведомые дали или, наоборот, вывести назад даже с того света. Она способна видеть вне времени, прозревать прошлое и будущее, читать людские души, подмечать суть вещей, раскрывать их природу.
Снежана в очередной раз моргнула. Бархатистый и мягкий голос деда заворожил её, погружая в мир грёз, в котором разворачивались живые картины того, о чём он говорил. Девочка всерьёз задумалась над сказанным. Волимир не мешал внучке осмысливать новую информацию. Он никуда не спешил, терпеливо дожидаясь ответной реакции. Наконец Снежана благосклонно кивнула:
– Хорошо, ведуньи мне нравятся. Но причём тут я и вёльвы?
Дед тоже склонил голову набок, зеркально отражая позу внучки, улыбнулся и ответил:
– У них часто были светлые волосы, а глаза отливали льдистой голубизной. Но встречались и такие, чей взгляд наполняло сияние сирени или фиалок, как у тебя. Это самый редкий цвет глаз, таинственный и загадочный, как ведовство самих вёльв.
Девочка продолжала смотреть на дедушку. Про глаза – это, конечно, интересно. Но она и сама знала, что обладает крайне редким оттенком, который иногда встречается у людей с признаками альбиносов. Будь в её радужках хоть чуть-чуть меньше голубого пигмента, и ходить ей с жутковатыми розовыми или, кошмар, красными глазами. А так даже ничего – симпатично. По-крайней мере, ей самой нравилось.
– А ещё, их восприятие окружающего мира никогда не бывало обычным, – загадочно понизил голос Волимир. – Вёльвы видели всё вокруг более целым, подвижным, ярким, с множеством неочевидных связей.
Снежана наклонила голову на другой бок и уточнила:
– Это как едкая музыка с белёсыми вспышками или звонкий голубой ветер?
– Именно так, – подтвердил дед.
– Интересно…, – задумчиво прошептала девочка.
Её глаза опять затуманились, чёрные точки зрачков расширились, а фиалковые радужки потемнели, напомнив Волимиру аметисты. Дед ожидал именно такую реакцию. Это было хорошо знакомо старому ведуну. Выждав немного, чтобы внимание внучки погрузилось в воображаемые дали, он продолжил всё тем же завораживающим тоном:
– Древние легенды утверждают, что так видят мир Бог. А когда смертный человек получает такую способность, то он открывает внутри себя его частичку, и сам в какой-то мере становится Богом. Ну, или его проводником и служителем на Земле. Это уже кому как больше нравится.
– Я не хочу никому служить, – поморщилась Снежана, нехотя возвращаясь в реальность. – И пророчить не хочу. И водить кого-то куда-то – тоже. У всех ноги есть. Пусть сами ходят.
– Хорошо, – не стал спорить дедушка. – Пусть ходят сами. Это ты верно подметила про ноги. Хотя, одних ног не всегда хватает. Встречаются и такие дороги, на которых даже самые крепкие атлеты могут оказаться безногими калеками. Ну да бог с ними. Лучше расскажи, что же тогда ты хочешь? Что тебя интересует и захватывает сильнее всего?
– Я хочу изучать, – решительно ответила она. – Мне интересно наблюдать, делать открытия, разгадывать загадки.
Волимир вновь улыбнулся:
– Отлично! И это тоже служение. Познавать природу, открывать её законы, изобретать что-то новое, создавать технологии, которые будут менять мир – это и ещё множество другого. Служение имеет разные формы. Просто выбирай ту, что тебе больше всего нравится. А дальше следует запустить движение и начать изменение.
– А обязательно что-то менять? – насупилась девочка.
– А тебя всё устраивает? – вопросом на вопрос ответил дед.
– Нет, – помотала головой Снежана. – Но мне не очень хочется делать что-то для других.
– Тогда делай для себя.
Дедушка хитро подмигнул внучке и наклонил голову в другую сторону, от чего его белые волосы свесились через плечо пушистым лисьим хвостом.
– Даже если ты будешь открывать тайны этого мира для себя, у тебя наверняка появится что-то интересное, что можно передать другим в обмен на те же деньги. Или возьмём науку. Чтобы вести исследования, нужна лаборатория со сложным оборудованием и разными специалистами. Быть универсалом тяжело и порой скучно. Значит, ты входишь в коллектив учёных, которые делают какие-то открытия, разрабатывают новые теории, модели или технологии. И уже это движет мир, меняя в нём жизнь. Знаешь одну шутку про науку?
Девочка медленно покачала головой:
– Что такое наука? – мягко и вкрадчиво спросил Волимир, и тут же сам ответил: – Наука – это способ за государственный или корпоративный счёт удовлетворить своё любопытство.
Снежана осторожно улыбнулась. Шутка показалась ей забавной, но она не до конца понимала, к чему ведёт дедушка.
– А зачем вообще менять мир? – спросила она. – Нельзя как-то без этого?
– Без изменений тебе быстро станет скучно, – пожал плечами дед. – Жизнь – это движение. Движение – это изменение. Поэтому изменение – это смысл жизни. Единственный смысл. Всё остальное – наносное или второстепенное.