Летописцы Победы
Шрифт:
Едем по полуразрушенной улице к центру города. Многие дома горят, пламя выбивается из-под крыш, из окон. Слышатся недалекие автоматные очереди — наши солдаты «выкуривают» фашистов, засевших в подвалах. Безлюдно. Но вот наперерез машине бежит женщина с охапкой полевых цветов:
— Возьмите!
Ну как было не принять этот подарок, хотя по праву он должен был принадлежать вовсе не нам, журналистам, а тем бойцам, что впереди и уже перебираются по остаткам взорванного моста через Оку. На ее берегах, на улицах города наскоро беседуем с солдатами и офицерами, узнаем подробности сорокачасового штурма орловского гарнизона гитлеровцев. Находим майора П. М. Плотникова — командира 1260-го стрелкового полка, водрузившего красный флаг
Но пора собираться и в обратный путь, к вечеру надо обязательно попасть в редакцию. Оперативные материалы о взятии Орла должны пойти в очередной, завтрашний номер газеты. Добравшись до своего «Як-6», сразу же идем на взлет. Посадочная площадка поросла высокой травой, которая притормаживает разбег самолета. С трудом, но все же кое-как оторвались от земли, едва не задевая крыльями высокие деревья. Оглядываюсь: как чувствует себя Галин? А он, душевная простота, и не заметил опасности. Флегматично зевнув, лишь поинтересовался, сколько же времени нам лететь до столицы, и снова уткнулся в записную книжку.
Приземлившись на Центральном аэродроме, мы не стали вызывать редакционную машину, решили добираться до редакции на улицу Чехова на троллейбусе. Он был переполнен. Но стоило Сергею Лоскутову крикнуть женщине-водителю, что мы, мол, с фронта, как пневматика тут же сработала, дверцы раскрылись. Показывая пассажирам уже увядшие цветы, подаренные орловчанкой, мы рассказывали об увиденном в Орле. Многие, наверное, проехали в тот час нужные им остановки: всем хотелось из первых уст услышать о победе советских войск…
Когда верстались газетные полосы с нашими «орловскими» материалами, по темному августовскому небу прокатились орудийные залпы. То был первый за всю войну столичный артиллерийский салют в честь наших войск, освободивших в один и тот же день два ключевых города Курской дуги — Орел на ее северном фасе и Белгород — на южном. Вот почему, едва рассвело, мы с Галиным вновь оказались на борту «Як-6». Курс — на Белгород.
Так началась наша длительная, примерно в полтысячи суток, совместная журналистская работа с Борисом Галиным. Хрупкий на вид, невысокого роста, он оказался весьма выносливым и неприхотливым человеком. Его работоспособности можно было только завидовать. Проведя в войсках несколько исключительно напряженных дней и сойдя по прилете в Москву с самолета, он тут же принимался за дело и спустя несколько часов мог сдать очерк в набор. Писал Галин на небольших, величиною с ладонь, листочках, так, дескать, удобнее для вычеркиваний. А вычеркивал он немало, пока не останавливался на наиболее емкой и точной фразе. Признаться, я многое перенял от него в совместной работе над газетными материалами, стараюсь придерживаться подобной манеры письма и по сие время.
Тогда, летом сорок третьего, за полсотни суток битвы на Курской дуге, мы с Галиным побывали в войсках четырех фронтов — Центрального, Воронежского, Брянского и левого крыла Западного, в трех крупных городах — Орле, Белгороде и Харькове, только что освобожденных от гитлеровцев. И, разумеется, привозили из них в редакцию сверхоперативные материалы, шедшие в очередные номера газеты. Это была интересная, я бы сказал, захватывающая журналистская работа: сегодня в жизни — завтра на газетной полосе.
Вскоре врагу был нанесен удар под Таганрогом. Мы входили в этот город вместе с передовыми частями войск Южного фронта. Разгрому таганрогской группировки гитлеровцев содействовал острый маневр кавалерийского и механизированного соединений, прорвавшихся в тыл противника. По совету командующего фронтом Ф. И. Толбухина мы с Галиным направились в Кубанский казачий кавалерийский корпус. Казаки держали дневку на хуторах. В беседах с командирами, политработниками и бойцами-конниками перед нами раскрылась картина интереснейшей операции. Суммировав эти рассказы, написали несколько трехколоников, озаглавленных коротко: «Прорыв». Они, сразу же напечатанные в «Красной звезде», нашли живейший отклик у читателей — и на фронте, и в тылу.
Это совместное наше выступление явилось своего рода началом ряда публикаций о других крупных операциях, проводимых различными родами войск. В частности, Новороссийской, когда стремительным ударом наших частей, наступавших с легендарной Малой земли по Черноморскому побережью, и кораблей флота город был освобожден от врага. Вместе с фотокорреспондентом Сергеем Лоскутовым, чуть было не подорвавшимся тогда на вражеской мине, мы, пожалуй, первыми из журналистов центральных газет вошли в Новороссийск и, беседуя с бойцами и командирами бригад морской пехоты 318-й стрелковой дивизии, уточняли все перипетии боя, блестяще проведенного воинами 18-й десантной армии.
А в начале сорок четвертого года в газете появилась серия наших подвальных очерков, рассказывавших об окончательном разгроме вражеской блокады Ленинграда. Подготовка их к печати потребовала немалых усилий. Собирая материал, мы широко использовали непосредственно увиденное в ходе сражения на многих рубежах наступления Ленинградского фронта, постарались «пройти» от старших военачальников до рядовых бойцов, находившихся на остриях стрел ударов по врагу; иными словами, как бы проследили и рождение оперативно-технических замыслов командиров, и конкретные действия солдат. И конечно же побывали во всех местах, где происходили ключевые события операции — на Пулковских высотах и «ораниенбаумском пятачке», в Красном Селе и на Вороньей горе, в Детском Селе и Павловске, в Ропше, Гатчине, Кингисеппе, находя там детали, без которых очерки могли оказаться бледными, маловыразительными. Делали все, разумеется, быстро, без раскачки. Ведь сама природа газеты требовала, чтобы не только репортажи, но и очерки с фронта публиковались, что называется, по горячим следам.
Усилия эти окупились сторицей. «Ленинградская серия» понравилась многим читателям, вызвала обильную почту. Запомнилась открытка, присланная командиром гвардейского стрелкового соединения Н. П. Симоняком. Извиняясь, что при встрече на дневке под Кингисеппом не смог уделить нам больше времени, генерал сообщал, что после опубликования очерков в «Красной звезде» получил немало поздравлений, в том числе и от преподавателей Военной академии имени М. В. Фрунзе, где в свое время учился: они хвалили зрелость его тактического мышления. «Когда беседовал с вами, не думал, что так получится, — писал Н. П. Симоняк, — спасибо!» Что и говорить, приятная была та открытка!
И еще одна сложная фронтовая работа с Борисом Галиным — развернутые очерки о Висло- Одерской операции, проведенной войсками 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. Готовя их, мы объездили добрую половину Польши, побывали на боевых рубежах Сандомирского и Магнушевского плацдармов, в Варшаве н Лодзи, Ченстохове и Кракове, под Вроцлавом и в Познани, в общевойсковых и танковых армиях, встречались с командующими фронтами Маршалами Советского Союза Г. К. Жуковым и И. С. Коневым, со многими другими военачальниками, командирами, политработниками и бойцами авангардных частей. Так родилась новая, крупномасштабная серия очерков, раскрывавших ход этой замечательной операции, предварявшей завершающее войну сражение — за Берлин. «Красная звезда» и закончила публикацию серии этих очерков такими словами: «На семнадцатый день наступления танкисты увидели Одер. Туман клубился над рекой. Танки шли с открытыми люками, ведя стрельбу с ходу. Командир части радировал: «Дали первый огонь на Одере вблизи Берлина!..»