Летописец 2

Буров Егор

Братья-ратники не успели осознать, что их осталось четверо, как я атаковал правого крайнего мечника. В этот раз применил «раскалывающий удар», то есть я закрутил клинок таким образом, что оба его меча были отведены в сторону круговым движением и вновь «меч-кладенец» поразил противника. Я опять на исходной, но радоваться рано, так как три ратника совершили одновременный рывок, нанося удары в трех плоскостях.

Против такого шторма клинков лучше всего не бежать или отбиваться, а сместиться в сторону, вот я и продемонстрировал перекат через правое плечо с атакой ноги левого противника. Бедро ратника оказалось распоротым, и он потерял устойчивость. Я воспользовался моментом и, поднявшись на ноги, произвел укол «гневным острием». Мгновенное

одергивание клинка назад и я, встал в защитную стойку «плуг», то есть рука на уровне пояса, а острие направлено вверх и держится на уровне подбородка левого из оставшихся ратников. Броском из «плуга», и я уколол его в область сердца, а он даже не понял, что произошло. Теоретически я предполагал, что он отобьет удар и тогда я мог провести «навесной удар». Однако этого не потребовалось и я, выдернув клинок из раны, взглянул на пятого ратника. Он бросился вперед, размахивая двумя мечами, в надежде сократить дистанцию. Я сместился вправо под его левую руку, которой он в данный момент наносил удар. Приблизившись к нему вплотную я, используя борцовский прием, заломил ему локоть, тем самым выбив клинок из левой кисти. Находиться так близко и не использовать навершие рукояти – это преступление. Идти против закона мастеров-фехтовальщиков длинными мечами я не стал и ударил противника граненым шипом в лицо. Он отпрянул назад и тогда я провел рубящий диагональный «гневный удар». Тело ратника рухнуло на пол, практически полностью разделившись от правого плеча до селезенки. Можно сказать что тестирование рубящих свойств этого клинка прошло на ура, так что теперь можно совершать не только уколы, но и наносить полноценные рубящие удары.

– Тридцать три удара сердца, – прозвучал голос шестикрылого ангела. – Но это не воины, а примитивный хлам. Тебе надо сразиться с совершенным созданием, чтобы ты почувствовал разницу. К сожалению, в данный момент тут находится только наша проекция и поэтому нам не удастся преподать тебе урок, но нам понравилась манера боя. Или это отступник руководил твоими движениями? Нет, не похоже. Он пока слишком слаб, чтобы взять тебя под контроль. Не сказать, что мы впечатлены, но ты заинтриговал нас.

– О, Громодор, покарай этого наглеца, посмевшего бросить тебе вызов.

– Эмиссар Хаоса, что скажешь на это? – усмехнулся ангел, и из его руки в мою сторону понеслась молния. Действуя на рефлексах, я подставил «меч-кладенец» и дуговой разряд полностью впитался в клинок, не причинив мне ни малейшего вреда. На уровне подсознания я услышал шепот: «Давай еще». Ангел произвел вторую атаку, потом третью и четвертую, но всякие раз мне удавалось прикрыться мечом. – Очень хорошо, а что скажешь на это?

В пятый раз он направил разряд в пол, но я отпрыгнул далеко в сторону и приземлился только когда разряд электричества, оплавив в каменном полу кривую дорожку, ушел в землю.

– О, Громодор… – снова подал голос старец.

– Не утомляй нас мольбами, – прервал его шестикрылый ангел. – Ну что, эмиссар Хаоса, ты годишься для развлечений и тебе дается право умереть в поединке с совершенным созданием.

– Так ты же призрак? – удивился я.

– А кто сказал, что сейчас? – улыбнулся ангел. – За день до зимнего солнцестояния ты должен приехать в город Озерск и прийти в наш храм. Там мы сразимся, и ты увидишь, чего стоит истинный мастер меча. После изгнания Эрта-Рития – обладателя титула первый меч Парад'aйза, мы поднялись на новую ступень и теперь входим в десятку сильнейших. Если тебе удастся продержаться против нас полсотни ударов сердца при помощи длинного меча, мы заберем твои навыки владения подобным оружием и удивим оппонентов новинкой на очередных состязаниях.

Эта манера говорить о себе в третьем лице сильно раздражала. Мне с большим трудом удавалось не запутаться в этих: «Мы» и «Нам».

– А в Парад'aйзе живут боги? – уточнил я.

– Не все достигают величия, но кое-кто обрел могущество, – ответил ангел, и его невероятно красивое лицо скривилось в гадливой

гримасе. – Единственный бог, жалкий и ничтожный недоучка обрел невиданную силу и теперь правит половиной этого мира. Но не будем о грустном. Ты должен удивить нас в Озерске. А чтобы ты имел представление о том, что тебе предстоит, мы покажем тебе скорость, с которой обычно тренируемся…

Между нами было метров десять, но призрак преодолел их в мгновение ока, и его лицо оказалось в сантиметре от меня. Неожиданно его черты смягчились и приобрели мягкость. Губы стали пухлыми и женственными. Призрак ангела потянулся ко мне, словно хотел поцеловать и меня чуть не стошнило. Я отпрянул в сторону и прорычал:

– Пошла вон, ошибка природы!

Лицо ангела исказилось, и на меня вновь взирал мужественный красавец. Он гордо поднял подбородок и заявил:

– Мы Грома-Дория вызываем эмиссара Хаоса на смертельный поединок, который состоится в день зимнего солнцестояния. Если ты не явишься в означенный срок, мы будем наслаждаться муками той самки, что носит твоего ублюдка. Мы отправим за тобой всех имеющихся в храме братьев-ратников и они найдут способ принести нам в качестве подношения твою голову. Но если ты придешь, то готовься умирать медленной смертью, ибо мы – бог во плоти, и мы желаем наслаждаться твоими муками.

– До Озерска пять дней пути, но благодаря стараниям этого старца, за мной гоняются все воины княжества, – усмехнулся я. – Если я не успею, то это будет целиком и полностью твоя вина.

– Почему наша? – удивился ангел.

– Болваны, бездумно исполняющие приказы, чьи? Твои! Значит и вина твоя.

– Старец, отзови приказ на поимку эмиссара Хаоса и одноглазого ведуна. Если мы узнаем, что по твоей вине он не явился на поединок, мы спустим с тебя шкуру. А ты, эмиссар, помни, что в поединке ты должен сражаться этим мечом. Мы собирались поймать отступника, но благодаря милости нашего Творца дарующего Свет, мы сможем упрочнить позиции и вдобавок к нему принести голову эмиссара Хаоса. Мы сказали, а ты услышал. Готовься к смерти, ничтожество!

Ангел исчез, и я остался один на один со старцем. Тот смотрел на меня, раскрыв глаза от ужаса, и потихоньку пятился к стене.

– Эй, дедок, куда это ты собрался? А кто будет писать разрешение на проезд по землям княжества?

– Ты отказался от поцелуя бога! Святотатец! Он проявил милость, но ты отверг его и за это будешь наказан, – лепетал старец.

– Ты не рассуждай, а выполняй, что велено, – распорядился я. – Учти, вы мне ответите за Баратию по полной программе. Что с ней?

– Сидит в темнице, – ответил старец.

– Данька говорил, что вы ей руки поранили?

– Она пыталась сбежать, и братья-ратники ее обезоружили, – пожал плечами дедок. – Сама виновата. Ей предлагали вести себя смирно, но она гордая воительница, вот и схватилась за мечи. Троих братьев чуть не убила…

– Чуть?

– Если бы дали возможность, то могла бы добить, но другие ратники подоспели, и она оказалась повержена, – сообщил старец.

– Перед поединком я хочу, чтобы вы посадили ее на корабль, отплывающий на берег восточных ваннов. И Баратия и моя новая спутница Элька должны отправиться к амазонкам, – заявил я.

– Если Громодор разрешит, то мы выполним это желание, – кивнул он, – а если нет, то сам понимаешь, что я не могу идти против бога.

– Понятно, – кивнул я и добавил: – Приберись тут, что ли, а я после полудня зайду. У тебя лошадь есть? Не пешком же ты в Озерск пойдешь.

– Мне надо дождаться двоих братьев-ратников, я с тобой без охраны никуда не поеду, – заявил старец.

– Что так?

– Нет никакой гарантии, что ты не попытаешься сбежать, – заявил старец.

– Дедок, как ты думаешь, если бы я хотел скрыться, стал бы я ехать в Озерск? Там же Баратия в плену и если я не появлюсь, то вы ее казните. Одноглазый ведун просил найти и спасти ее, так что, если я вернусь к ваннам, он мне этого не простит, – воскликнул я. – К тому же она носит моего ребенка…