Летописец 2
Шрифт:
Видимо этот лесной массив имел большую площадь или делился на несколько частей. Табун лошадей быстро приближался и вот-вот должен был появиться из-за деревьев. Всадники нарочно скакали вдоль кромки поля, чтобы издалека на темном фоне голых стволов их не было заметно.
Я торопил девушек, как мог, но все равно мы не успели уехать раньше, чем нас увидели всадники. Это действительно были кочевники, однако животных было значительно больше, чем седоков. Воинов было чуть больше полусотни. Зачем каждому всаднику по пять-шесть заводных лошадей? Обычно больше трех коней никто не брал, а тут их значительно больше, чем нужно.
У меня возникло подозрение, что
Степняки заметили шатер и девушек, забирающихся в седла. Несколько воинов отделились от общей массы и, ускорившись, направились к нам. Воины не стали стрелять из луков, а достали арканы, и начали их раскручивать над головами. Я присмотрелся к бегущим лошадям и увидел, что на многих из них поперек седла были перекинуты и привязаны, словно мешок картошки какие-то женщины. Видимо увидев наших красавиц, кочевники решили дополнить комплект невольниц.
Наверное, я циник, так как совершенно никак не отреагировал на то, что кто-то пленил каких-то там девушек. У меня своих забот хватает. Я прекрасно понимал, что километр до северного леса мы не успеем преодолеть. Пусть наши лошади крупнее, но рядом с каждым степняком по два заводных коня и на таком расстоянии они успеют догнать беглянок. Мы слишком долго возились, и теперь наше спасение будет зависеть от скорости.
Летом я бы без раздумий скрылся под деревьями этого перелеска. Пусть тут мало кустов, но в зелени можно потеряться и тогда привыкшие к широким просторам степняки не смогут выследить добычу. Можно было бы и сейчас провернуть этот фокус, но по следам на снегу пройдет любой ребенок. Хотя, если бы я был один, то постарался бы спрятаться за стволами, так как всадники между деревьями гораздо уязвимей, чем на открытой местности. Однако в данный момент надо думать о спасении принцессы.
Хотелось долго материться, но времени почти не оставалось. Я посмотрел в глаза Нидалии и по обреченному взгляду понял, что она осознает всю трудность сложившегося положения.
– Нида, гони на поле вдоль деревьев! Они не должны видеть, куда вы делись. Потом повернешь на север к границе ваннов, – рыкнул я.
– А ты с нами не едешь? – удивленно спросила Мирьяна.
– Я постараюсь их задержать, – ответил я и, повернувшись к воительницам приказал: – Что встали? Шевелитесь! И ее прикрывать не забывайте!
После этого я повесил щит за спину, запрыгнул на кобылу и направился в сторону степняков. Всадники заметили, что добыча скрылась за деревьями перелеска. Они попытались обогнуть меня по дуге, но я поскакал им наперерез. Спрыгнув с коня, я достал композитный лук убитого мною кочевника, и начал отстрел первых всадников. С дополнительной защитой на спине было неудобно, но стоя на земле, я не переживал из-за тряски, так что посылал стрелы быстро и точно. Те кочевники, что раскручивали арканы, выпали из седел, но я не останавливался. Всадники проскакали мимо меня, но я развернулся и отправил вдогонку несколько оперенных посланцев. Понимая, что конь гораздо крупнее человека, я мысленно попросил прощения у бедных животных, но на чаше весов лежали жизни Марьяны и Нидалии, так что лучше уж кони, чем девчонки.
Своими действиями я привлек к себе внимание и степняки, оставив убегающих девушек в покое, полностью переключившись на меня. Стрелы летели
Несколько стрелков целенаправленно били по глазам, но я словно предвидел опасность и отворачивал голову. Стальной шлем хорошо держал удары, и я почти не чувствовал контузию. А потом закончились стрелы. И хотя лучник из меня неважный, но степняки перестали нервничать из-за предполагаемой опасности и приготовились меня заарканить.
Два десятка всадников подъехали ко мне и начали скакать по кругу. Кое-кто раскручивал сплетенные из конских волос веревки. Первая петля пролетела мимо, зато вторая точно села на плечи и затянулась. Я дернул на себя и всадник вместе с лошадью упал на землю. Я совершил перекат и придавил степняка. Рывок за шею и я вновь на ногах. Обнажив длинный клинок, я встал в позицию «бык», и начал раскручивать его над головой. Острое лезвие рассекло несколько арканов, и кочевники снова начали стрелять из луков. Десяток стрел попал точно в грудь, и я ощутил, что кольчуга пропустила наконечники. Боли я почти не чувствовал, но во избежание новых ранений, совершил перекат и громко зарычал.
Лошади кочевников рванули в разные стороны, но умелые наездники смогли успокоить напуганных животных. Неожиданно на меня налетел всадник на высоком белом жеребце и в качественной броне. Он попытался насадить меня на острие копья, но я сместился и, дернув за древко, уронил его на землю. Конь поднялся на дыбы и попытался лягнуть меня копытами, но я сделал шаг в сторону и ударил его кулаком по морде. Жеребец завалился на бок и когда поднимался, я запрыгнул в седло. Усмирять коня, когда в тебя снова стреляют из луков не самая простая задача, однако я стукнул его между ушей и, взяв в руку двуручный клинок, начал размахивать им словно прутиком над головой, по ходу дела рассекая попадавшихся на пути наездников.
Сражаться таким клинком сидя в седле, нетривиальная задача – всегда есть риск, что заденешь коня и полетишь вместе упавшим животным на землю. Я перестал заниматься ерундой и начал колоть тех, кто приблизился ко мне на расстояние удара. Я гонялся за степняками, а они почему-то начали кричать и убегать от меня. Кочевники перестали стрелять и рванули к основному войску. Учитывая то, что я значительно больше и тяжелее предыдущего владельца, скорость передвижения оказалась ниже. Я продолжал мчаться на степняков, а они попытались сбежать. Не понимая что происходит, я придержал жеребца и огляделся.
Оказывается, пока степняки возились со мной, они пропустили приближение погони и теперь около сотни всадников в кольчугах и шлемах-шишаках рубили кочевников в спины. Осознав, что дела у них идут плохо, оставшиеся степняки, направившись по просеке, попытались скрыться. Они бросили добычу, надеясь на то, что преследователи успокоятся. Однако облаченный в качественную кольчугу предводитель из озерного края дал команду догнать и уничтожить всех противников.
Убегать от княжеских воинов я не стал, и сидел в седле, наблюдая за тем, как мои враги гибнут под ударами разъяренных дружинников. Воевать больше не хотелось. Я устал, и у меня болело все тело. Я пока не знал, насколько серьезно ранен, так как в горячке боя совершенно не чувствовал боли, но чует мое сердце, что скоро накатит волна непередаваемых ощущений.