Летописец бедствий
Шрифт:
Не говорить же старику, что мне нет никакого смысла лезть в драку. Причина была даже не в том, что мне лениво или мои гильдейские товарищи не нуждались в помощи. Для задания, уровень мобов подгонялся под средний уровень вошедшей группы. Куда мне соваться с моим тридцатым, если самый маленький уровень монстра, который я здесь видел, был 54-м? Даже то, что мне удалось, взяв тридцатый боевой уровень вчера, открыть ещё одно свойство своего пера, меня это не спасало.
Теперь слово, записанное им, с 25 % вероятностью при зарядке могло вместо одного заряда в секунду, добавить 2. Четверть это не 15 %, как у шанса удвоить силу слова, эффект срабатывал достаточно часто. Полезно, только усиления никакого от этого я не получил. А если взять в расчет нахождение со мной Эльяты в одной группе, восстанавливающей мне ману, то профит оставался небольшим, лишь в сокращении времени зарядки слов.
— Пришли. Вход на второй уровень пирамиды, который в том зале, — Разбойник указал на каменную дверь в конце коридора. — Его охраняет Хор.
— Хор? Это кто? — Тут же задал я вопрос, на который мне ответила Крю.
— Это скорпион-переросток. Кусается, клешнями бьёт и норовит проткнуть жалом, одинаково хорошо ползает по стенам и потолку. — Предугадав мой следующий вопрос, охотница махнула рукой. — Ничего выдающегося. Стоит прямо перед входом на второй уровень. Обойти не получится.
— Было бы странно, если бы это было возможным. — Усмехнулся я, наблюдая, как увесистая плита преграждающая проход в зал, начинает отъезжать в сторону.
Войдя в просторный квадратный зал, я присвистнул. Вместо чадящих факелов, здесь источником света были круглые отверстия колодцев на своде и стенах, из которых брезжил свет, отражаемый сюда снаружи системой зеркал. По пути к проходу, мы встречали несколько помещений освященных подобным образом, но в более скромном масштабе.
— Ничего особенного значит? — Издав истерический смешок, моя рука указала в конец зала. — Да он больше танка! Метров семь, наверное, в длину, без хвоста.
— Бывают твари и больше, отрок. — Со знанием дела заявил Кузьма, довольно крякнув, вырывая зубами пробку из очередной бутылки.
— Хорошо говорить, когда ты всё равно отсидишься в сторонке. — Решил поддеть я Прутковского.
— А чего мне лезть на такую мелочь? Вы и сами справитесь… — Хмыкнул себе в бороду Кузьмич. — К тому же я здесь, как наблюдатель. Мне же нужно представлять, на что способны члены гильдии, главой которой я прихожусь?
— Хорошо устроился, пенсия. Праздно шатаешься тут, накачиваясь синькой. — Продолжил провоцировать я Кузьму. — Хоть бы разок на своём примере показал к чему стремиться? А может…? Точно! Я всё понял. У тебя руки настолько трясутся, что ты перо держать не можешь! Туда-сюда и карачун скоро подойдёт.
— Вот орчий сын с кривыми зубами! Сам ты, этот… Ка-ра-чун! Во! — Произнес Кузьма по частям незнакомое слово, после чего резко выдохнув, решительно приосанился. — Показать значит, к чему стремиться? Хорошо, смотри внимательно.
— Кузя, может, ты лучше в сторонке постоишь? — C какой-то опаской в голосе произнесла Варса. — Мы тут сами как-нибудь управимся….
— Не нужно. — Покачал головой старик, в глазах которого не осталось не единого намёка на хмель. — Отрок прав, да и мне не помешает попрактиковаться. Давно за перо не брался.
— Мастер, может не нужно? — Как-то, даже жалобно, икнув, попросил Федул, опустив уши, боязливо осматриваясь по залу, будто ища пятый угол.
— Да! Не нужно! — Замотал головой Перри, толкнув локтем в бок Арама, который по примеру брата затрусил длинной гривой волос, будто в слэме на рок-концерте. — Мы сейчас с братишкой сами ему клешни оторвём, не утруждайтесь.
Не зная, что здесь сейчас происходит, мы переглянулись с Крюгер. Охотница пожала плечами, не говоря ни слова.
— Стойте здесь. Не вмешивайтесь. — Блеснул хищным взглядом Кузьма, не отреагировав на все уговоры, зашагав к центру зала. — Я слабой волшбой обойдусь.
— Чувствую, дед сейчас отморозит по полной. — Довольно прошептал я, потирая ладони в предвкушении. — Один на Хора пошел… Черт!
Быстро достав «бестиарум», я активировал создание страницы, поместив на скорпиона метку. Теперь в случае его смерти в моём инвентаре появится страница, которую я смогу добавить в книгу, получив небольшую прибавку к характеристикам. Пустяк, но приятный, который в перспективе мог обернуться солидной прибавкой к моей богатырской силушке. После нашего вчерашнего визита с Лолькой в Бражницу, моя книга пополнилась тремя страницами и теперь представляла собой следующее:
«Бестиарум»
Страниц:3
Прибавка к характеристикам:
+1 ко всем видам повреждений.
+ 1 единица к переносимому весу.
+1 к мудрости.
Невесть что, но это только начало. К тому же, как я мог пройти рядом с халявой, получить ещё одну страницу даром? Теперь главное чтобы Кузьма не ошибся в оценке своих сил. Будет неудобно если этот скорпион с пятью тысячами жизней и 55 уровнем перекусит пенсию одной клешнёй. Не смотря на небольшое количество жизней для мини-босса 55 уровня, чувствую, что черный обсидиановый панцирь у этой зверушки, явно не для красоты. Защита у него столько, сколько у всей нашей группы вместе взятой.
— Началось… — Тихо сказала Крюгер, кивнув в центр зала, где стоял Кузьмич.
Прутковский не стал тратить времени на почести и знакомства с ползучим гадом. Достав перо, старик что-то быстро начеркал на листке и вытянув правую руку с письменами вправо, зашагал к скорпиону.
Тварь явно заметила парламентера, но нападать не спешила. То ли Нор просто прифигел с того что его пришел кошмарить одинокий пенсионер, то ли тварь знала, что если куснёт Кузьму, то цирроза печени и месяца лютого бодуна ей не миновать.
— Давай Кузьмич! Сделай ему небо с фуфик! — Решил подбодрить я пенсию. — Все синеботы Роэссии смотрят и равняются на тебя!
— Запретные письмена… — Ледяным спокойным голосом сказал Прутковский, от которого по спине побежал холодный пот, а Федул протрезвев упал, потеряв сознание.
— Первый раз вижу такую хрень… — Тихо сказала Крюгер, приблизившись на полшага поближе ко мне, будто я мог её как-то защитить.
Девушка ошиблась. Творившееся сейчас было не "хрень". По классификации Соломона, происходящее находилось между "лютая дичь" и " полный писец". Воздух начал густеть, делаясь тяжелым, а страница в руке Прутковского начала светиться фиолетовым цветом. Через мгновение Кузьма уже стоял, пошатываясь в вихре потоков маны, треплющем его седые волосы и серый балахон, который закручиваясь в спираль вокруг его тела, исчезал в странице с письменами. В зале резко потемнело, будто наступили сумерки, не смотря на обилие источников света.