Летописи Благоземья. Летопись вторая. Хранители Весов
Шрифт:
Старец быстро вскочил на ноги, так же быстро оделся и, проигнорировав умывальную чашку у выхода, выскочил на улицу. Солнечный Бог Светоч ещё возносил пунцовое солнца на вершину Купола Небес. Освещённый зарёй, он полыхал, купаясь в её жаре. Но в воздухе ещё витала ночная прохлада и таинственный полумрак, постепенно рассеиваемый восходящим солнечным диском, напоминал о ночи. Несмотря на это, Неясыть уже суетилась у костра. Рядом сидели Рагнар, Догдар и Орлин, и оживлённо о чём-то беседовали, но при виде Мергала затихли.
– Мергал? – Рагнар повернул на старца обеспокоенное лицо. Вид у колдуна-летописца был весьма странный. Сообщение Богов не испугало его, но насторожило. Это напряжение передалось и сотнику. Он следил за колдуном, пока тот неторопливыми осторожными шагами не приблизился к костру.
– Что-то случилось? – спросил сотник, когда старец занял свободное место у костра. – Мне кажется, у тебя встревоженный вид.
Колдун ответил не сразу. Какое-то время сидел, глядя в огонь и поглаживая серую от грязи бороду.
– Первый Хранитель вернулся.
Все с недоумением переглянулись, и только Орлин решился просить.
– А кто это?
– Первый Хранитель был служителем коридора тогда, десять лет назад. Великие Весы Равновесия почуяли опасность задолго до её возникновения, и сумели отыскать одного-единственного воина, который был призван остановить Сметта…
– Значит, Первый Хранитель жив? – глаза Неясыти блеснули. – Возможно, жив и Преславный Дирей. И, раз уж Хранителю удалось выбраться из Логова Зорга, то, возможно, это удастся и ему.
– Ты права, Ночная Охотница, – согласился старец с эльфийкой. – Но Хозяин Сущего сообщил мне, что Зорг придал Хранителю иной облик.
– Это он сообщил тебе, что Первый Хранитель в Благоземье?
– Да, Рагнар.
– А что ещё он сказал?
– Первый Хранитель знает то, что поможет нам победить Зорга. И что мы обязательно должны встретиться с ним.
Мергал умолк, остальные с напряжёнными лицами уставились в костёр, словно бы желая увидеть что-то сквозь мерно покачивающиеся лепестки. Слова старца породили новые вопросы. Вопросы требовали ответа, которых не было. Пока.
– А как мы найдём этого Первого Хранителя?
– Не знаю, Орлин.
– На кой тогда Хозяину Сущего нам было говорить об этом, если мы даже не можем найти его? – гнев так и распирал коротышку. Но на этот раз никто, даже Рагнар, не посмел бросить в его сторону хотя бы слово по этому поводу, как будто все сидящие у костра думали о том же, о чём думал коротышка. Только у него хватило наглости высказать это вслух, а у них – нет.
– Орлин, – спокойно сказал Мергал. – Ни я, никто из нас, ни Боги, ни даже сам Хозяин Сущего – никто не знает, что сделал Зорг с Хранителем. Он может стать нашим союзником. Тогда Боги приведут его к нам при помощи таких же, как у нас с вами, знаков. Но может – и врагом: в этом случае мы должны держаться от него подальше.
– Получается, Первый Хранитель может оказаться третьим Магистром Тьмы… – со страхом произнёс Догдар после короткой паузы.
– Нет, ведь Зорг с его помощью пытался воскресить Сметта, убитого Первым Хранителем и Царственным Диреем. В любом случае, мы должны быть осторожны.
– Не беспокойтесь, я рожу этого Сметта хорошо помню! – Орлин многозначительно потряс увесистым кулаком с огромным перстнем на указательном пальце.
– Да, это нам поможет. Хотя бы, будем знать, какой он из себя, этот Первый Хранитель.
Воины поздракали, сложили в сумки остатки пищи, убрали шатры, потушили костер, и отправились в дорогу. В это время солнечный диск уже поднялся достаточно высоко, чтобы осветить землю. Купол Небес уже успел проясниться; в его облаках не было ни алых, ни чёрных, ни серых пятен. Лёгкая прохлада и капли росы на траве ещё напоминали путникам об его утреннем облике. Дорога, что вела их через широкую и совершенно пустую поляну, была устлана желтоватым мхом, который всё время скрипел под ногами. Несмотря на то, что в окрестностях редко можно было встретить прохожих, тропинка была хорошо утоптана. И временами путникам казалось, что она выросла на дороге сама по себе. Нет-нет. Это кто-то нарочно проложил тропу к северным воротам.
Редкие лепестки мха выцвели настолько, что посидели, и теперь распластались на дороге, привлекая к себе внимание. Растущая по обеим сторонами от тропы молодая листва мерно покачивалась при малейшем дуновении ветерка, издавая приятный шелест. Кусты едва не переламывались под весом своих побегов. Временами Неясыти хотелось сорвать несколько ягод, но каждый раз Мергал отговаривал её.
– Ты знаешь, что это за ягода? – спрашивал он наставительным тоном.
– Нет… – отвечала девушка.
– Тогда зачем ты хочешь сорвать её? Чтобы съесть? А если она ядовита? У нас, что, мало поводов для тревог? Ещё ты рухнешь посреди дороги. А потом отварами тебя отпаивай …
Он ворчал, совсем как Орлин, и этим заставил девушку воспринять его слова должным образом. Тихонько посмеиваясь, она отошла от кустов, а Мерлин потом ещё долго твердил что-то о ядовитых ягодах и лечебных настойках. А между тем устланная мохом трава вела путников всё дальше. Раскалённое солнце согревало их плечи, земля искрилась от его прикосновений. Золотые колосья хлеба, согретые теплом Светоча, казалось, уже сейчас готовы были показать свои молодые побеги. Трава воздевала свои кончики к небу, стараясь, чтобы как можно больше тепла упало на каждую из них, и чтобы затем тепло это, словно по черенку, проникло в недра земли. А когда путники проходили мимо озера, то увидели, как искриться его гладь, как в неподвижном зеркале воды отражается истинный свет солнца, и как вода возвращает назад часть этого тепла, отражая его и отправляя назад в небо. Именно поэтому озеро так сияло. Тепло растворяло исходящую от него прохладу, и только лёгкий ветерок смог донести до путников запах воды, её прохладу и свежеть. Это продолжалось достаточно долго, чтобы путники смогли восстановить силы, не сбавляя хода, а когда тропинка вдруг стала отводить их от озера, ветер ещё обдавал их запахом и живительной прохладой далёкой воды, пока воины не отдалились от него настолько, что стало видно только сияние, исходящее от его неподвижной глади.
Тропинка увела их к селению – небольшой участок неприглядных хижин, похожих друг на друга, показался вдали. Дома здесь стояли близко друг к другу, и на скромных дворах почти не оставалось места для хозяйственных построек и небольшого огорода, но сельчанам удавалось обустраиваться так, что там ещё можно было даже пройтись – от крыльца до калитки, и обратно. Но проходившие мимо путники почти не обращали на это внимания. И только Орлин на какое-то время задержал взгляд на неприметной хижине.