Летучий корабль
Шрифт:
— Гарри, ты на дом посмотри!
Дом, на первый взгляд показавшийся мне совершенно целым, тоже таковым не является — теперь, когда мы подошли ближе, я ясно различаю зияющие в стенах провалы, как будто, черт, да они стреляли по дому из пушек! И правая башенка значительно ниже левой. Но по сравнению с тем, что мы видели у Лоуди, можно сказать, что дом уцелел.
Нас останавливают шагах в двадцати от дома — один из авроров, которого я часто видел с Кингсли, но к стыду своему не знаю, как его зовут.
– Вам сюда нельзя, — бросает он, но уже через секунду,
У нас с нервами хорошо, они у нас в полном порядке. После Волдеморта, Нагайны и всего прочего нас, думаю, не проймешь уже ничем. Так что мы проходим вперед, через открытую настежь стеклянную дверь, и оказываемся в просторном холле, где сейчас кто-то сидит на диване, согнувшись, и рыдает. Причем, судя по голосу, вовсе не дама. А когда мы оказываемся поближе, я понимаю, что это Эйли, Эйли, от которого я за почти два года нашего знакомства не услышал ни единого серьезного слова. А напротив него Кингсли.
– Курсант Эйли, я еще раз Вас спрашиваю, что Вы делали в доме? Прекратите рыдать, Вы ни в чем не виноваты. Как Вы, третьекурсник, вообще здесь оказались? — Кингсли оборачивается к нам. — Вот, думаю, и Поттеру с Уизли будет любопытно, кто Вас сюда звал.
Реджинальд Эйли, наконец, убирает руки от лица и поднимает на нас совершенно безумный взгляд.
– Привет, Редж, — это звучит довольно глупо в предлагаемых обстоятельствах, но что мы еще можем сказать?
– Понимаете, мистер Шеклболт, — Эйли, вероятно, несколько приободренный нашим появлением, наконец, обретает дар речи, — только прошу Вас, не говорите ничего мистеру Хэмсфилду.
– Зависит от того, что Вы имеете мне сообщить, — строго замечает Кингсли.
– Мистер Шеклболт, дело в том, что Сара, горничная мистера Хэмсфилда, и я… мы…
– Все понятно, — Кингсли подавляет улыбку, — Вы романтик, Эйли. Так бы сразу и сказали. Кстати, Ваша Сара уже давно прекратила рыдать и дает вполне вразумительные показания. Чего я жду и от Вас.
А потом он кричит куда-то вглубь дома:
– Блэкмор, принесите успокоительное для мистера Эйли, если, конечно, еще не израсходовали весь запас на остальных.
Эйли поспешно глотает зелье из флакона, взгляд его постепенно проясняется. А я тем временем бросаю взгляд в угол холла и вижу там то, что и ожидал — на полу, аккуратно прикрытые полотном, лежат несколько тел. Три, да, точно, три. Я отвожу взгляд.
– Мистер Шеклболт, а кто…
– Авроры, Поттер, все погибшие — авроры. Двоих Вы не знаете, третий Боуд.
– Мистер Боуд? Но он же…
– Что «он же», Поттер? Он был сотрудником центрального аппарата, почему он здесь, Вы об этом хотите спросить?
– Да, — чуть слышно говорю я. Мы три месяца просидели с Боудом в одном кабинете…
– Сегодня мы были вынуждены усилить охрану в связи с праздничной датой. Я решил, что старик только рад будет отдохнуть на природе…
– Рассказывайте, Эйли, — наконец, произносит Кингсли, — Ваши показания, думаю, будут очень важны. Как-никак, Вы будущий аврор.
– Я вряд ли смогу им стать, мистер Шеклболт. После того, что я видел сегодня. Я… я думаю, что не готов.
– Прекрасно. Знаете, иногда полезнее понять это заранее. Идите в Магический университет, для факультета права школа Авроров будет прекрасной базой.
Как странно, думаю я. Вот Эйли, здоровяк и весельчак, месяц до диплома. И вдруг отказывается от всего… Что же он мог такое увидеть? Вряд ли что-то хуже, чем видел за свою жизнь я. Может быть, это со мной что-то не так?
И Эйли рассказывает, стараясь лишний раз не упоминать Сару. Но и так понятно, что дело шло к вечеру, хозяева на приеме в Министерстве, прислуга заканчивала домашние дела, дежурившие в доме авроры, думаю, тоже не вглядывались в ясное небо с тревогой, а разбрелись кто куда. Только Боуд дремал в холле на этом самом диване, на краешек которого сейчас присели и мы, записывая показания Эйли.
– То есть около семи вечера? — уточняет Кингсли.
– Да, потому что Сара как раз закончила с уборкой в комнатах наверху, и мы спустились в сад.
– Целоваться у рододендрона, — заканчивает за него Кингсли. Редж краснеет.
– Было так тихо, ясно, на небе ни облачка. Мы хотели просто прогуляться до калитки. И вдруг… понимаете, они появились прямо ниоткуда, из воздуха. Только что ничего — и вот прямо над домом висит такая штука, как Вы нам тогда говорили в Милфорд-Хейвене. Три мачты, черные паруса и сам корпус корабля — тоже черный с золотыми полосами. И маленькие окошки на средней палубе.
– Для пушек, — поясняет Кингсли. — Эйли, Вы же маг, прости Мерлин, Вы не почувствовали никакого возмущения в воздухе, предшествовавшего появлению из ниоткуда трехмачтового фрегата?
Эйли опускает глаза.
– Понятно, Вы были заняты, — уничижительно замечает Кингсли.
Я понимаю, он расстроен гибелью авроров, прежде всего, Боуда, которого, как он думал, он отправил отдохнуть, а получилось, что на смерть. Но в чем виноват Эйли? Невозможно же все время жить, ожидая атаки с воздуха.
– Нет, мистер Шеклболт, я ничего не почувствовал. Сара увидела их первой и даже не испугалась, а еще спросила меня, что бы это могло быть. Она, наверное, думала, что это хозяева вернулись с приема в Министерстве столь необычным образом. А я, как только понял, что это такое, сразу же крикнул ей бежать подальше отсюда, а сам кинулся в дом, чтобы предупредить всех. А когда вбежал сюда, то…
– Бандиты уже были здесь?
– Да, человек десять сбегали вниз по лестницам, мистер Боуд уже был мертв. Я тоже думал, что они меня убьют, я, правда, успел выхватить палочку, но они заметили меня раньше и оглушили.